— Еще что придумал? — резко поворачиваю голову, он делает это медленно, слегка склонив ее набок.
— Полин…
— Что? — вскакиваю с дивана. — пойдем пить чай.
Быстрыми шагами иду на кухню, он семенит за мной.
Вот же пристал «кто?», да «что?».
Никто и ни что! Никто из тех людей, с кем я бок о бок сидела за одной партой, что даже за год не пришли ни разу! И даже тот, что стал частым гостем моих кошмаром, меня не волнует! Пусть живут, веселятся, встречаются, а у меня и тут все хорошо и прекрасно! Что ж они не звали меня на свой выпускной? Что ж они не звонили, когда я была прикована к свой кровати? Да пошли они!
Громко ставлю кружки на стол, кидаю в них заварки и заливаю кипятком. Выдвигаю ящик до упора, беру две ложечки и бросаю в кружки. Брызги, лужи чая на гладкой поверхности стола. Тянусь за полотенцем, но задеваю кружку, та с визгом падает на стол, окачивая меня свежим чаем. Футболка быстро впитала кипяток и стала жечь кожу. Стаскиваю ее с себя и кидаю прямо на пол, где уже образовалась приличная лужа. Прикладываю ладони к глазами и тру их, заталкивая слезы обратно.
Эрнест медленно подходит, наплевав на болото под ногами, и аккуратно кладет руки мне на обнаженные плечи. Смотрю на него, глотаю нарастающий ком.
Она снова набралась сил и душит изнутри. Обида, разочарование в тех людях, что когда-то олицетворяли для меня дружбу. Каждый из них, черт возьми, мог подтвердить, что я почти не пила в тот вечер, что не напрашивалась на ночную поезду… Но все молчали. Молчали не только для других, но и я для меня.
Эрнест притягивает меня к себе, прижимает, как родного человека. А я не плачу. Тяжело дышу, контролирую свои эмоции. Я уже выплакала весь лимит слез из-за этих людей. Пропитываю легкие лакостом и ближе льну к человеку, который читает меня, словно книгу. Касаюсь носом его шеи, он слегка вздрагивает. Кожа пахнет не привычным запахом ароматом, а новым с нотками цитрусов. Эрнест гладит мои волосы, едва касается голой спины, как сердце получает разряд в тысячу вольт.
Набираю полную грудь нового запаха… Он проникает дурманом в голову… пьянит, путает мысли и расслабляет. Тянусь ближе к шее и нежно, едва заметно касаюсь губами его шеи. Он же не поймет, что это губы? Конечно, нет.
Его мускулистые руки так по-свойски прижимают меня к нему, что я ощущаю их чем-то таким обычным и привычным, словно всю жизнь ощущала их тяжесть на своей талии. Отстраняет меня немного за плечи и внимательно смотрит в глаза, исследует взглядом мое лицо: ищет намеки на слезы? Их нет, увы…
Задерживает свой вороной взгляд на моих губах, затем резко дергает меня и впивается в губы. Наш третий поцелуй больше похож на схватку, поединок. Он страстно, напористо целует меня, прикусывая до низкой боли мои губы. Отвечаю взаимностью, позволяя ему силой завоевывать свой ротик, позволяю ему доминировать в этом поцелуи. А больше ничего и не остается — он силой прижимает меня к себе, сбивая дыхание, нарушая покой сердца и всего тела.