— Сам посмотри, брат. Я вижу только пустой туннель, — сдержанно ответил Захария. — Возможно, кто-то или что-то блокирует передачу…
Договорить он не успел. Дрезина остановилась в двух метрах от ребенка. В этот момент, непонятно почему, сердце Ойтуша вдруг начало колотиться с такой силой, словно перед ними неожиданно выросла толпа взбесившихся аниматусов.
— Кто ты? — крикнул Тора, наводя на мальчишку прицел автомата.
Ответа не было.
— Говори, иначе я буду стрелять!
— Тора, пожалуйста! — взмолилась Уна. — Это же просто ребенок.
Она попыталась вылезти из машины, но Ойтуш остановил ее.
— Я потерялся, — сквозь слезы сказал мальчик. — Пожалуйста, помогите мне!
«Стреляй! Стреляй!» — чуть было не завопил Ойтуш, когда фигурка двинулась в сторону джипа. В свете фар он выглядел совершенно обыкновенным местным ребенком, на которых Ойтуш уже успел насмотреться в подземке. Те же грязные лохмотья, та же бледная, не видевшая солнца кожа. Но почему тогда обострившееся чутье Ойтуша так неистово вопило об опасности?
— Как ты здесь оказался, да еще и без фонаря? — Тора подошел ближе, но винтовки не опустил. — Ты в трех станциях от нашей.
— Мы запускали светлячков, — всхлипнул тот. — Мой погас, и я пошел искать его. А потом стало так темно… я забыл в какую сторону идти.
— Вполне правдоподобно, — заметил Захария, и пояснил специально для Ойтуша. — Это сигнальные ракеты старого образца. Заряд держат из рук вон плохо, но дети их обожают.
— Ладно, садись в машину, — Тора опустил автомат, решив, что мальчик не представляет опасности.
Интуиция Ойтуша кричала во все горло, но, не найдя аргументов против, он лишь подвинулся, уступая место. Скорее всего, он просто был на грани нервного истощения.
— Еще один взявшийся ниоткуда ребенок, — со вздохом констатировал Тора и завел двигатель.
Вскоре очередная брошенная станция оказалась позади. Окончание первой вылазки было совсем не за горами.
— Как можно забыть, в какую сторону идешь? Тут всего два варианта, — шепнул Ойтуш Захарии.
— Очень просто, — отозвался тот. — Тоннель на всех действует по-разному; темнота давит, сбивает с мысли. Случай с этим парнем далеко не первый.
Ойтуш решил, что совершенно не горит желанием проверить себя на прочность, и поклялся в первую же очередь раздобыть для себя личный фонарик.
— Ты Ойтуш, да? — неожиданно спросил мальчик.
— Откуда ты знаешь? — насторожился Ойтуш, внимательно глядя в его распухшие от слез глаза.
— Ну, новичков ведь всегда обсуждают, — сказал мальчишка, словно ему пришлось объяснять элементарный факт.
— Меня зовут Уна, — важно представилась Ортега, болтая ногами — А тебя?