Три стрелы оставил и для запасу.
Звучною трубою протрубил он трублю.
На бой богатырский вызвал рать чужую.
Все кандалаки вспрянули-повстали,
Двинулись с боем, грохотом-громом.
Молвит Дюк Степанович таковое слово:
«Дело тут — не шутки: не гуси, не утки!
Зря мне стрел не тратить, а бить без промашки!»
Дюк — он и молод да меток и ловок.
Лук вынимает, стрелу налагает.
Стрелочку пускает со напутным словом:
«Стрелка золотая, моя громовая!
Ты лети-ка, стрелка, не в синее небо.
Не в чистое поле, не в океан-море!
Ты лети-ка, стрелка, в первую сотню:
Положи ты, стрелочка, сто кандалаков!
Сто — для начала: только для пристрелки!
Стрелочка вторая, порази ты двести!»
С высоты-высотки, с небольшой горёнки
Мечет Дюк Степанович смертельные стрелы.
Тает и редеет кандальная сила.
Вот уж из противников царь один остался.
Тут-то у Дюка и кончились стрелы.
Только три орлиных остались в запасе.
Царь Кандал могучий — он идёт на Дюка.
Дюк стрелой из лука в правый глаз метит:
Царю попадает, глаз выбивает.
И с лицом кровавым царь не уступает.
Дюк стрелой второю царя ослепляет.
Но могуч и крепок царь иноземный:
И слепой идет он с рыком звериным,
Лезет-напирает страшный-разъярённый.
А из стрел у Дюка там одна осталась.
Вот её, последнюю, Дюк вынимает,
В сердце Кандалу её направляет.
Замертво падает царь Кандал, сражённый!
Вот путь-дорога Дюку пооткрылась!
А при дороге — белая палата,
Медная крыша, золотые окна!
Дюк, тебе тоже это — застава.
Только калики о ней не сказали.
Дюк в палату входит. Там девица — чудо.
Чёрные очи, чёрные кудри
По плечам по белым вьются-ниспадают.
Не гляди ты, витязь, не обольщайся:
Красота у девы колдовская!
Дюк глядит на деву. Разум меркнет!
Сердце холодеет, воля вянет!
Вот он безвольный, вот он вялый:
Побеждён без битвы, сражён без оружья.
Очи вы очи! Чёрные кудри!
Что за яд вы льёте в душу молодую?
Вы какой отравою травите сердце?
Ох, красота, лих бесовская сила,
Тяжкою тревогой на сердце ложится!
Душу молодую душит-ослепляет
Дочь царя Кандала злобная Маринка.
Разум победителю, пыл охолаждает:
«Пленником у пленницы я не буду!» —
Про себя сказал он, подошёл к девице.
Взял её в любовницы, не взял в жёны!
Думала-гадала Маринка, мечтала:
«Сделаюсь любовницей — буду и женою!
Сделаюсь женою — возьму власть над мужем!
Возьму власть над мужем — отомщу я Дюку
За отца Кандала и за все обиды!
Будет он кровавыми, Дюк, слезами плакать!»
День прошел ли, два ли — Дюк отрезвился.
Да и спозаранку от Маринки скрылся.
Проснулась Маринка, спохватилась Дюка...
Ищи ветра в поле, слови своё слово.
Собери на улице снег прошлогодний!
Ну уж тут Маринка и возлиховалась: