Я возьму тебя за сына меньшего,
А ты будешь моя младшая невестушка.
Изнасыплю я кучу золота,
Чиста серебра, скатна жемчуга...»
И того-то девица не дослушивает.
Ещё пуще возрыдает, горше слёзы льёт.
А тут деву тугарин утешал меньшой:
«Ай не плачь, ты не плачь, красна девица,
Не рыдай, наша белая лебёдушка,
А я замуж тебя да возьму за себя,
Будешь ты моя молодая жена.
У меня есть сабля не обно́влена,
Обновлю я саблю да о шею твою!»
Эти речи Алёша не дослушивал,
Он три чёрные шатра да повыкрушивал,
Он первого тугарина конём стоптал,
Он второго тугарина копьём заколол,
Он третьего ссаблил саблею.
Он и брал девицу младокрасную,
Брал за правую руку да за белую,
Возгорался обнять и женой назвать.
Поразжалобилась красна девица:
«А не честь твоя молодецкая,
А не удаль твоя богатырская,
Не спросить ни имени, ни о́тчины...»
Спохватается Алёша, сомущается:
«Ты отколь, девица, отколь, красная,
Ты с каких родов, ты с каких городов,
От какого отца, которой матери?»
Отвечала Алёше красна девица:
«Я от батюшки попа от Ростовского,
Я вечор гуляла во зелёном саду,
А из чистого поля из далёкого
Набегали-налетали три тугарина,
Три козарина-собаки, три наездника,
Полонили меня, красну девицу,
На дуван
[15] увозили в поле чистое».
Вспохватился Алёша, добрый молодец:
«Гой ты, де́вица, душа красная,
А ведь ты мне, девица, — да родная сестра.
Было дело-то былью давнею.
На роду порчуны меня испортили,
Отец-матушка возненавидели,
Трёх лет в чисто поле поотправили,
Оставляли одного-одинёшенького
Сиротинкой-былинкой-неокрепинкой.
Одолели меня ры́ды плакучие,
Обессилили слёзы текучие.
А по полюшку да тому чистому
Пролагал борозду пахарь-сеятель,
Он сошкой пахал да кленовенькой,
На ступистой на кобылке на соловенькой.
В белом Белый Полянин да меня услыхал,
Он сиротство-печаль ту мою увидал,
Подходил, говорил таковы слова:
«Отвалитесь вы, ры́ды плакучие,
Да обсохните, слёзы горючие,
Воссияй на небе, солнце красное,
Улыбнись ты, младенец, свету белому.
На роду твоем, вижу я, написано:
Удальцом-борцом быть удатным тебе,
Богатырствовать во славу светлой Руси.
А тебе подарю я жеребчика
От кобылки моей от соловенькой,
Коня белого неезжалого,
Необъезженного трехлеточка.
Будет он слугой да и верным тебе.
Ты не плачь, не журись, ты возрадуйся:
Я сажаю тебя на бела коня,
И проснутся в тебе силы богатырские,
И трехлеточком и на трехлетнем коне,
А ты витязем станешь, воителем.
Поезжай теперь на горы на Сиверные,
Там брат мой, кузнец, — он откует тебе
Богатырские доспехи все воинские.
А и верно: на горах тех на Сиверных
Осбрунился там я, оборужился,
И с тех пор на Руси и богатырствую».