Андре не отрывался от окна. Планета уменьшалась, по ее диску катились три солнца, издали они казались ярче, чем были в натуре.
Я отвернулся от Плутона. Впереди вырастал похожий на исполинскую чечевицу «Пожиратель пространства», в стороне, сохраняя дистанцию, висели остальные галактические корабли. Только издали можно было охватить одним взглядом эти громадины. Конечно, земная луна больше любого из звездолетов. Но Столицу с ее пятнадцатью миллионами жителей вполне возможно упрятать в корабельное чрево. В боковине звездолета раскрылся туннель космодрома, и ракета устремилась на посадку.
На второй день полета я выбрался в командирский зал, откуда управляют движением звездолета.
Зал - полая сфера, куполообразные экраны с боков, сверху и снизу: звездное пространство на всех координатных осях. Посреди зала подвешены в силовых полях пять свободно - по мысленному приказу - вращающихся кресел. В центральном - Ольга, с боков ее помощники - Леонид и Осима, седенький старичок. На боковине кресел - поворачивающийся бинокль с огромными увеличениями. В зале темно. Пассажиров сюда не пускают, но для меня Ольга сделала исключение.
- Завтра в двенадцать переходим с фотонной тяги на аннигиляцию пространства, - сказала она вскоре после отлета. - Приходи в восемь ко входу в зал.
Без двух минут восемь я подошел к заветной двери. Никто меня не встретил, я постучал - ответа не было. На последней секунде восьмого часа дверь распахнулась и что-то мощно всосало меня в темноту.
Ошеломленный, я вскрикнул. Тут же я почувствовал, что удобно сижу в кресле. Обычно мы приминаемся, чтоб хорошо разместиться, здесь линии поля сами выбрали мне наилучшую позу. В этом я разобрался потом, а в тот момент меня охватил новый ужас. Я был словно выброшен вовне, в безмерность космоса - звезды над головой и под ногами, справа и слева, передо мной и позади!
Я услышал спокойный голос Ольги:
- Ты, кажется, застонал, Эли?
Я сделал усилие, чтоб голос не дрожал:
- Это от восторга. Никогда не чувствовал себя так хорошо. Рассказывай, что тут к чему?
Ольга объяснила, что в зале нет ни верха, ни низа, все направления равноправны. Она тут же хладнокровно перевернулась вниз головой. Я последовал за ней, и та часть неба, что была под ногами, встала над макушкой. Все совершалось так, как если бы верх и низ поменялись местами: тело мое по-прежнему плотно прижималось к креслу.
- Мы могли бы передвигать звездную сферу, - заметила Ольга. - Но тогда бы картина была одной для всех наблюдателей. У нас каждый исследует свой участок неба, не мешая остальным. Силовое же поле в любом положении создает ощущение, будто голова вверху.