Итак, благополучно добравшись до машины, я сдвинул в сторону широкую боковую дверь и войдя в салон, уже изнутри втащил за собой бабушку — не могу сказать, что это действие далось мне легко, но вновь помог спасительный матрас, сыгравший роль пандуса. Кое как усадив свою пассажирку на ближайшее сиденье, я застопорил ремень безопасности и фактически привязал ее к спинке, поскольку почти прямые сиденья микроавтобуса далеко не так хорошо удерживали полностью расслабленное человеческое тело, как сиденья моего предыдущего лимузина. Управившись с задачей, я облегченно выдохнул а затем, еще раз удостоверившись в надежности крепления ремней, закрыл за собой дверь и обойдя вокруг машины, занял место на водительском сиденье.
Как ни странно, но проезжая по тем местам, где несколько раз был в течении предыдущего дня, я отметил, что в городе стало намного спокойнее. Большинство пожаров, пожрав все что было возможно, угасли сами по себе и только самые старые дома, включая «сталинские» постройки вдоль Кутузовского проспекта, выгорели полностью. Внушительные снаружи, внутри они имели деревянные перекрытия, по которым пламя легко перебиралось с этажа на этаж, уничтожая квартиру за квартирой, в то время как в более современных домах огонь оказывался локализован, не имея возможности к распространению через бетонные короба. Также резкому уменьшению количества пожаров способствовало и отключение электричества — ведь именно оно, а вернее, подключенные в сеть и оставленные без присмотра электроприборы, были основным источником всех несчастий.
Однако, не успев порадоваться этим фактам, на мосту через Москву-реку я, как и накануне вечером, был вынужден остановиться, настолько кардинальными были произошедшие за это время изменения. Если, двенадцать часов назад, река представляла из себя просто буйный поток, текущий по руслу, то сейчас она уже вышла из берегов, полностью затопив набережную. Высота воды была такова, что она доходила до половины колеса у припаркованных вдоль тротуара автомобилей и уже подбиралась к разбившемуся самолету, лежавшему неподалеку. Тем не менее, когда я вышел из машины и склонился с перил, то сразу стало ясно, что положение больше не ухудшается, поскольку полосы на бортах машин и покрытая грязью пешеходная дорожка красноречиво свидетельствовали о том уровне воды, какого она достигала этой ночью и который сейчас резко пошел на спад. Оценив ситуацию, я догадался, что где-то далеко произошел большой разлив и весь поток устремился к нему, так и не сумев закрепиться в городе. Конечно, с одной стороны это было хорошо, но с другой это означало, что где-то вода наделала неисчислимых бед, затопив немалые территории. Впрочем, я был уверен, что те места куда я собирался вывозить своих близких остались не затронуты стихией, поскольку вблизи не было ни одного, сколько-нибудь значительного, водоема. По всей вероятности, после прорыва какой-то плотины в Москву-реку проникли воды одного из водохранилищ, расположенных вокруг города, но сейчас опасность миновала, и после того, как я кое-как разобрался в ситуации, больше на мосту меня ничего не задерживало.