— Это как? Будет сама себя закрывать? — поинтересовался Дима.
— Хотя бы. Ну, или орать перестанет.
Лена открыла дверь, Нюся, как ни в чём не бывало, поползла к кроватке.
— А ты уверена, что это педагогично?
— Нет. Но беруши не помогают, а если слушать ор по нескольку раз в час, я свихнусь и выкину её в окно. Вряд ли это будет педагогичней. В интернете предлагают обнимать, пока не замолчит, но от этого она ещё громче орёт, плюс лягается как хорошая лошадь. Ещё предлагают отвлекать и развлекать. Прикинь, ты начнёшь развлекать Кешу, едва он поднимет брёх на весь дом. Ага, закрепишь положительным подкреплением негативное поведение, сам охренеешь, в конце концов, разорёшься и выпорешь. При этом собак так и не поймёт, почему поощряли, а теперь за это же самое порют. Странное что-то в интернете с педагогикой, по дрессировке гораздо больше годных рекомендаций.
— У тебя слишком собачий подход! — возмутился Дима, отодвигая ногу от Нюси, пытавшейся грызть его тапок.
Лена пожала плечами.
— На данном этапе Нюся куда ближе к Кеше, чем к человеку.
Правда заключалась в том, что педагогика и детская психика слабо занимали Лену, которой было не до жиру, потому что вопли раздражали зверски, а контролировать себя каждую секунду утомительно. Лена ни разу не применяла к Нюсе способности: стоит начать, и фиг остановишься. Это как с поркой — может сделаться единственным аргументом попросту в силу привычки обеих сторон, среди собачников полно примеров, да и среди родителей не меньше. Однако устала Лена ужасно, а ничто так не вредит самоконтролю, как усталость, конца которой не видно. Несколько алкашей возле супермаркета крепко расшиблись об стены после особо показательных Нюсиных выступлений, а от метро в панике эвакуировалась свора собак, не боявшаяся ни яду, ни отстрела. Положим, свору давно пора было пугнуть, но старичка-соседа действительно жаль: мыл памятник Волге на весеннем солнышке перед подъездом, и вдруг ни с того, ни с сего надел себе на голову ведро грязной воды. Гадость какая глупая! Плевать, короче, на педагогику — всеобщая безопасность требовала ввести Нюсю в как можно менее раздражающие рамки, и как можно скорей.
— Так какие обо мне ходят слухи? — напомнила Лена.
Дима замялся, но рассказал:
— Что ты по пьяни залетела от дворника-киргиза, сдала ребёнка в детдом, но совесть замучила, и ты её забрала. А теперь стесняешься показывать на улице.
Лена аккуратно поправила отпавшую челюсть.
— Чего?! Ха! Нина, чтоб её приподняло да пришлёпнуло!
— Кстати, ты сама подпитываешь слухи: с детьми, между прочим, полагается гулять.