— Сава, — обратился Бонев к Хранову, — как могло случиться, что ты до сих пор не знаешь о таком безобразии?
Хранов виновато пожал плечами.
— А ты? — Первый гневно посмотрел на Дженева. — Ты-то почему молчал?
— Я не молчал, — спокойно ответил Дженев. — Хранов знает все это. — Он не обратил внимания, что несколько секунд назад Хранов сделал вид, что ничего не знал.
— Что за чертовщина, Сава? — резко спросил Бонев. — То ты знаешь, то не знаешь. Чему я должен верить?
Сава Хранов, бросив свирепый взгляд на Дженева, начал неуверенно объяснять:
— У них с Христо идет какой-то нескончаемый спор по некоторым, как бы это выразиться… проблемам.
— Вот как? — Бонев вскочил с кресла. — И по каким же таким проблемам у них идет спор, если и это не секрет?
— Как тебе сказать… — тянул Хранов. — По части теории мудрят.
Бонев недоумевал все больше.
— Мать честная! С каких это пор брак стал теоретической проблемой?
— Так у них получается. — Хранов защищался как мог.
Бонев прошелся раз-другой по кабинету, затем сказал, чтоб они подготовились к продолжению разговора — по приезде Караджова соберутся вчетвером, — и, сухо простившись, отпустил обоих.
В коридоре Дженев с Храновым остановились друг против друга. Возмущенный до глубины души, секретарь по промышленности слова не мог выговорить и ждал от Дженева объяснений. Но Дженев смотрел на него таким открытым взглядом, что он не выдержал.
— Ну, Стоил, как прикажешь это понимать? Сталкиваешь нас лбами? — Дженев все так же невозмутимо смотрел ему в глаза. — Позоришь меня перед начальством? — кипел Хранов. — Или место мое тебе приглянулось? Милости прошу, садись, руководи. Но зачем уж так-то?!
По коридору прошли две женщины — одна из них работала в комитете, и Хранов потащил Дженева к своему кабинету.
— У тебя что, уши заложило? — уже в дверях закричал он. — Не слыхал, что я ответил Первому про брак? Провалиться вам с этим вашим браком!
— Ты же знал о нем. Чего глухарем прикидываешься?
— Это я-то прикидываюсь глухарем? — Хранов вытаращил глаза.
— Ты, конечно. И поскольку тебе не хотелось портить отношений ни с Христо, ни со мною и вообще иметь неприятности, ты попытался замазать эту историю. Разве не так? — Дженев отошел к окну, на свое любимое место. — Ты, Сава, затыкаешь уши, когда речь заходит и о более важных проблемах. Чего смотришь?
— А я-то… — Хранов лихорадочно искал слова. — Мне все не верилось, все хотелось его понять, и вот, извольте радоваться: аж во куда уселся! — Хранов похлопал себя по голому темени. — Во куда!
— Может, только твой внучек способен на такие шалости, — бросил ему Стоил, собираясь уходить.