— Ты знаешь, — обрезал Жерар, — они всегда преувеличивают.
— Она была задушена, потом изнасилована. Тело покрыто следами от укусов, царапинами, вырваны целые пряди волос.
Жильбер почувствовал, как сжался у него живот. Он не переносил эти жуткие подробности. Воспользовавшись тем, что Паскаль пил свой аперитив, Жерар принял эстафету:
— А разорванную одежду девчонки обнаружили на некотором расстоянии. Убийце повезло, так как в том месте, где он ее убил, обычно никогда никого не бывает.
— Когда она была убита? — спросил Жильбер.
— Этой ночью. Полиция обнаружила рядом следы машины. Очевидно, он подцепил ее где-то на танцах, предложил прогуляться на машине и — раз! Никогда не знаешь, что у людей в голове!
— Лучше не слишком задаваться этим вопросом, поверь мне!
— Я считаю, — сказал Жерар, — что этот тип сначала выпил немного, а когда захотел поиметь девчонку, она закричала. Он испугался и — раз! Видимо, женатый мужик.
— Но это не объясняет все же того, почему он надругался над ней после смерти. Надо быть садистом или в совершенно бессознательном состоянии, чтобы дойти до этого.
— Если вы не против, — сказал Жильбер, — сменим тему. Мне и так уже нехорошо, а с вами у меня и вовсе аппетит пропадет.
Посмеявшись, они сделали заказ.
— Что будем делать потом? — спросил Жерар.
Обычно этот простой вопрос успешно возобновлял спор в течение всей еды. Один предлагал спектакль, второй — пройтись по девицам, третий — матч по боксу. И большей частью все заканчивалось бесцельным шатанием и бесконечной говорильней на террасе какого-нибудь кафе.
— Если бы только бордели были открыты, — с сожалением заметил Паскаль, — нам бы не пришлось так долго спорить. Слушай, Жильбер, ты помнишь в Монпелье?
Машина воспоминаний была приведена в движение. Они стали перебирать неизбежные в такой ситуации воспоминания о военной службе.
— Что это была за попойка, господа! Ты тогда был, Жерар?
— Ну ты скажешь! Ведь это я предложил ее организовать! Ну мы тогда погудели на славу! А Жильбер, как же он тогда чудил! Он рассказывал целый час подряд грязные анекдоты, а затем в борделе стал танцевать с мадам, после чего исчез вместе с негритянкой, а возвращаясь вместе с нами в казарму, все еще что-то доказывал. А на следующий день утверждал, что ничего не помнит.
— Да еще ты заявлял, что тебя разыгрывают!
— Да, действительно! — сказал Жильбер. — Я совсем ничего не помнил.
— Пришлось повести тебя вечером в бордель и прокрутить для тебя заново всю историю с девочками!
Хозяйка поставила на стол вторую бутылку розового вина. Жильбер довольствовался минеральной водой, что вызывало иронию его друзей.