Перед вокзалом кучки людей еще продолжали пустословить. Жандармов уже не было. Носильщики и водители такси, вероятно, были в полиции вместе с продавщицей газет. Больше его никто не видел. Жильбер вошел в здание, бросил монету в 50 сантимов в автомат, выдающий перронные билеты, взглянул на газетный киоск с опущенными железными шторами и, воспользовавшись появлением группы шумной молодежи, проскользнул вслед за ними на перрон.
Поезд подходил к платформе. Было неизвестно, куда он шел, но Жильберу сейчас нужно было как можно скорее убраться подальше от этого опасного места. Он поднялся в головной вагон и закрылся в туалете.
Три минуты спустя поезд тронулся. Только тогда Жильбер почувствовал себя в достаточной безопасности, чтобы открыть свой бумажник, достать из него листок бумаги и развернуть. На нем ровным почерком было написано карандашом лишь несколько слов по-английски:
— Sory, Pascal! Good luck![4]
Шотландский душ, то кипяток, то ледяная вода. То горю, то леденею, то снова горю!
Еще раз он проверил содержимое своего бумажника. Уходя из дома, он взял с собой тысячу двести франков. Минус все его покупки, радиоприемник и прочее, у него должно было бы остаться около восьмисот франков. А когда он был у продавщицы поношенной одежды, там было только сто.
Отсутствие семиста франков и присутствие там записки англичанки с ироничным извинением означало две вещи: первое — Роберта воспользовалась опьянением Жильбера, чтобы его обокрасть и удрать. Второе — Жильбер не убивал Роберту.
На этот раз он почувствовал прилив сил. Он никого не убивал.
Подозревая, что у него дома может быть организована западня, Жильбер поостерегся направиться на улицу Клер. Наступила ночь. Он зашел в телефонную будку и позвонил в магазин Клотильды. Никто не ответил после десяти гудков. Он вынул свой телефонный жетон и набрал домашний номер своей любовницы. Чей-то безликий голос ему ответил:
— Абонент отсутствует. Какой номер вы набирали?
Он дал номер. Сверившись со списком, служащая ответила:
— Мадемуазель Каюзак нет дома около двух недель. Она просила кое-что передать господину Жиберу.
— Это я! — воскликнул Жильбер.
— Вы должны позвонить ее матери.
Раздосадованный Жильбер повесил трубку. Очевидно, скандал, разразившийся вокруг его имени, заставил Клотильду спрятаться у матери. Жильбер не решился снова позвонить ей. Однако ему нужно быть в курсе того, что происходило. Он опустил другой жетон в щель и набрал номер Матушки. Он узнал голос Клотильды.
— Кло, это я. Я… я уезжал. Только что вернулся. Ты… ты получила мое письмо?