Эти глаза! Словно прожженные в простыне дыры.
– Это было не мое решение – наказать тебя подобным образом. Я знаю, что все вышло случайно – с миссис Морган. – Миссис Джонс откашлялась. В тишине маленькой комнатки этот звук показался оглушительно громким. – Но… у нас с тобой один и тот же хозяин, – почти неслышно закончила она.
Эта дерзкая бровь, недоверчивая, ставящая под сомнение любое слово!
– В каком-то смысле мы все служанки, Мэри, разве нет? – взмолилась миссис Джонс.
Мэри оперлась о подушку и придвинулась совсем близко к хозяйке:
– Возможно, мадам. Но одних секут… а другие держат розги.
Ее горячее дыхание обжигало.
Миссис Джонс почувствовала, как ее глаза наполняются слезами. Она ничего не видела, она слепла, и в ее сердце было черно, словно в угольной шахте.
Собравшись с силами, она протянула Мэри маленькую баночку, прикрытую бумажкой.
– Это мазь. Для твоей спины. Позволь мне намазать тебя.
На мгновение она подумала, что Мэри швырнет баночку ей в лицо, но та только молча повернулась и приподняла рубашку. Ее плечи были гладкими и молочно-белыми – ровно до первой кровавой полосы. Миссис Джонс уселась поудобнее, и подушка, что лежала между ней и Мэри, вдруг подозрительно звякнула. Мэри замерла, и скорее это, чем непонятный звук, заставило миссис Джонс насторожиться. Она приподняла подушку и увидела струящийся через узкую кровать ручеек монет.
– Что это? – изумленно выдохнула она и машинально перевернула несколько самых больших монет. – Сколько здесь?
Мэри обернулась, словно не понимая, о чем идет речь.
– Одиннадцать фунтов, три шиллинга и два с половиной пенса, – после долгой паузы сказала она.
Миссис Джонс молча пошевелила губами, повторяя. Не вполне осознавая, что делает, она положила подушку к себе на колени и прижала ее к животу. На какую-то долю секунды ей захотелось встать, и выйти из комнаты, и забыть, что она вообще сюда заходила, но миссис Джонс овладела собой.
– Мэри Сондерс?
В ее голосе слышались одновременно обвинение, угроза и мольба.
– Что?
– Откуда у тебя эти деньги?
– Они мои.
– Но как это возможно?
Мэри без всякого выражения, как кошка, уставилась на хозяйку.
– Я знаю, что ты солгала мне насчет старых долгов, – уже увереннее сказала миссис Джонс. – Но как у служанки, девушки в твоем положении, может оказаться целое состояние?
Снова вздернутая бровь.
– По-твоему, это не состояние? Одиннадцать фунтов!
Мэри упорно молчала, словно ей склеили губы.
Миссис Джонс на мгновение закрыла глаза. Необходимо быть твердой, напомнила она себе. Этот разговор должен идти в ту сторону, в какую ей нужно.