— Ну, давай.
Головене выпало играть белыми.
— Пойти к новичкам, что ли, — тяжело поднялся старшина и, опираясь на костыли, заковылял к подъезду третьего корпуса. — Завтра доспорим! — бросил он на ходу.
— Эк! — крякнул от удовольствия лейтенант, снимая слона.
Солдат будто ничего не заметил, думал, не сводя глаз с доски. Наконец, с шумом передвинул ладью:
— Стоп, пропала коняжка!
— Что поделаешь, война, — отозвался Головеня. И вдруг спросил: — Это он к каким новичкам пошел?
— С перевала, говорят, прибыли, — не отрываясь от доски, ответил солдат.
— Что?.. С перевала?.. — лейтенант неожиданно встал. — Потом доиграем. После… — и быстро пошел к третьему корпусу.
— Такая партия! — сокрушенно вздохнул солдат.
— Ладно, после, — обернулся Головеня.
Когда он вошел в третий корпус, многие из новичков лежали в коридоре на носилках: не хватало мест.
— Кто тут с перевала?
— Почти все, — ответил щупленький, лицо в веснушках, солдат. Он то поднимал вверх свои забинтованные руки, то опускал их, не находя покоя.
Лейтенант прошел по коридору, рассматривая раненых: ни одного знакомого. Видать, с другого направления. А как хотелось услышать, что сейчас в Орлиных скалах. Поговорив с одним, с другим, Головеня собрался было уходить, но, услышав голос худого, раненного в обе ноги бойца, остановился. Тот просил узнать, куда положили Ромашкина.
— Уж очень слаб Ромашкин, — жаловался солдат. — Матери написать бы — у него рук нету.
— А вы с ним откуда?
— Мы-то?.. Из Орлиных скал, товарищ лейтенант.
Головеня опустился на корточки:
— Из батальона Колнобокого?
— Так точно.
— Вот как, — оживился он, усаживаясь на пол. — Что там, в Орлиных?..
— Сдали Орлиные…
Рядом заворочался обросший черной бородой боец: он без рубахи, тело от шеи до поясницы в бинтах, порыжевших от крови и йода.
— Думал, кто из старых друзей найдется, — сказал лейтенант, лишь бы что-нибудь сказать. Больно было слышать — сдали…
Бородач повел глазами в сторону лейтенанта и прохрипел:
— Командир… Товарищ командир.
Головеня опешил. Где он видел эти горящие как угли глаза? Слышал этот голос?
— Товарищ командир взвода, — опять прохрипел солдат.
Лейтенант взглянул пристальнее, бросился к бородачу:
— Вано!.. Да ты откуда? Тебя ж похоронили!
— С того света, товарищ лейтенант.
В памяти Головени встала картина боя в Орлиных скалах. Вой, грохот… На тропу ворвались гитлеровцы. Они скоро поднимутся на наши огневые позиции, и тогда их не выбить. Подбежавший Егорка трогает его за плечо: «Смотрите! Смотрите!» Лейтенант поднимает голову: на вершине ската — Пруидзе. Солдат отбивается, отходит. «Они убьют его!» — содрогается Егорка. А немцы бегут, бегут… Потом тишина. Ни немцев, ни Пруидзе, ни самого Егорки…