Постояв немного, Иванников понял — комбат занят, повернулся, чтобы уйти. Но Колнобокий оторвался от карты:
— Есть данные: не сегодня-завтра немцы пойдут в наступление.
Слова эти поразили Иванникова не новизной, а своим подтекстом. За ними угадывалось зреющее решение о поспешном отходе.
26
Едва солнце опустилось за гору, как сразу стемнело. И хотя немцы, прекратив стрельбу, затаились в селении, обстановка по-прежнему оставалась тревожной. Головеня сам проверял посты в эту ночь: люди устали и он опасался, чтобы кто-то из часовых не уснул.
Нырнув в темноту, зашагал по траншее к переднему краю. В отводе мелькнула тень.
— Пароль? — донесся тихий голос.
— Стебель… Это ты, Донцов?
— Так точно, Сергей Иванович. Я вас сразу узнал.
— Ну, как тут… что фрицы?
— Спят. Около часа стою — тишина мертвецкая. Хватили, наверное, шнапсу и спят… Сергей Иванович, — вдруг обратился он к командиру. — Тут перебежчика поймали. Думали, фриц, нет — горец.
— Житель Сху?
— Не скажу точно. Хотели к комбату, да решили — не велика птица, чтоб из-за нее комбата будить.
— Где он?
— У командира первой… Лучше вот сюда, по этой траншее, там суше.
— Знаю.
Головене не терпелось увидеть перебежчика. Все-таки что-нибудь окажет. Подойдя к блиндажу командира первой роты, отбросил еловую ветку, которой был заложен вход, и, пригнувшись, подлез под свисавший кусок палатки. На самодельном столике горела лампа, сделанная из патрона противотанкового ружья. Командира в блиндаже не было. Головеню встретил затянутый в ремни сержант Калашников.
— Ну, где тут незваный гость?
— Дрыхнет, — ответил сержант и дотронулся до лежавшего на полу человека. — Э-э, подъем!
Человек тут же вскочил на ноги: он не спал. Небритый, мрачный. Из-под густых черных бровей смотрят настороженные глаза. Новая черкеска испачкана грязью. Посерела от пыли белая папаха. Головене показалось, будто где-то видел этого человека. Где?..
— Документы есть?
— Меня зовут Алибек, — оказал перебежчик.
— Ах, вот оно что! Изменился ты… Похудел. Да и одежда другая… — В памяти всплыли Орлиные скалы. Кончился бой, и Головеня приказал найти задержанного горца. Кинулись искать, а его и след простыл. Трудно было понять, почему сын Кавказа шел вместе с немцами. Дорогу показывал? Горца тогда не нашли, и Головеня упрекал себя в потере бдительности. Ругался. И вот новая встреча…
— Ты все помнишь, Алибек?
— Суди, капитан, — вместо ответа заявил горец. — Тогда не расстрелял, стреляй сейчас. Виновен — стреляй… Но сперва послушай. Послушай, потом стреляй…
— Говори, выслушаем.
— Я убил командира фашистов. Убил и бежал…