— Отставить!
Ничего не поделаешь, теперь и он, Егорка, не может ослушаться: он теперь тоже военный, И лишь надул губы, взглянув искоса на командира. А тот, улыбнувшись, поманил Егорку к себе, о чем-то заговорил, обняв за плечи, и мальчишка, соглашаясь, закивал головою, а потом даже подпрыгнул от радости.
Наталка задумалась над словами деда. Невольно вспомнила тот вечер в Выселках. Дед прав: Зубов опять поглядывает на нее. И взгляд у него какой-то бегающий, вороватый.
Эти мысли привели ее к Головене.
— Можно к вам? — спросила она, не дойдя три шага до места, где он сидел и что-то писал.
— А почему нельзя? — поднял голову лейтенант и приветливо улыбнулся.
Наталка осмотрелась по сторонам и, присев на камень, тихо заговорила:
— Еще тогда хотела узнать… спросить хотела… Зубов, он ваш?
— Ну, как сказать. Конечно.
— А я думала… — она потупилась, не решаясь продолжать.
— Не понимаю, — насторожился Головеня. — Говорите, что же вы?..
— Боюсь.
— Это кого же боитесь? — удивился лейтенант.
Она поджала под себя ноги, обхватила колени руками:
— Приставал он ко мне, вот что… Еще там, в Выселках, когда вы ушли… Стрелял.
— Стрелял?
— Серка хотел убить… Я его, Сергей Иванович, сразу узнала, как только к костру подошел… Неужто наши, советские, так могут?
Командир задумался. Сказать ей, что у самого не лежит сердце к Зубову, — нельзя: солдат. Но проверить его надо. И чтоб отвлечь девушку, заговорил о другом.
— Очень хорошо, что вы пришли, Наташа! Думаю назначить вас санитаркой… нашим доктором.
Девушка вскинула тонкие брови на лоб:
— Никогда не увлекалась медициной.
Подсев ближе, лейтенант начал уверять, что она вполне справится. И заключил:
— Меня лечили? Лечили. Значит, и дальше дело пойдет!
— Я рада, что вы так быстро выздоровели.
— С вашей помощью.
— Какая там помощь.
— Да что вы, Наташенька, без вас я бы до сих пор… Вы можете… У вас хорошо получается, — заговорил, стараясь не замечать ее смущения. — А о Зубове…
Закончить фразу не дал подошедший Донцов. Он доложил, что пулемет установлен и расчет ждет приказаний.
Головеня встал и, опираясь на палку, медленно пошел к пулеметчикам: боеготовность прежде всего.
Наталка посмотрела вслед, подумала: «Бодрится. Вон как хромает».
21
Вечером, составляя список личного состава, лейтенант задумался: как же озаглавить? Список взвода? Нет. Отряда — тоже не подходит. Отряд — это больше к партизанам относится, а тут войска… И вдруг мелькнула мысль: Орлиные скалы — крепость, а в крепости, ну конечно же, гарнизон!
Всего в гарнизоне оказалось семнадцать человек, включая деда, Егорку и Наташу.