— Кто такие?
— Минометчики, — угрюмо ответил высокий.
На усталом, давно небритом лице его будто написано: «Неужели не видно, кто мы такие?»
— Документы есть?
— Сожгли.
По тону, по выражению глаз опять угадывалось невысказанное: «Окажись на нашем месте, тоже бы так поступил».
Головеня готов был пожалеть их, но где-то на дне души шевельнулось сомнение. Мало ли что может быть в такие дни. А он — командир и не должен забывать о бдительности.
— В каком полку служили? — опять спросил он.
— Сто двадцать первом, — чуть ли не хором ответили все трое. Лейтенант оживился: сто двадцать первый… Да это же полк, в котором служил Зубов!
— Пятой дивизии?
— Нет, мы из двадцать второй.
— Двадцать второй… — разочарованно протянул лейтенант. И, помолчав, строго спросил:
— Оружие бросили?
— Сховалы, товарищ командир, — ответил за всех белозубый украинец. — Нияк неможно було. С косами по полям ишлы, в плен боялись попасть.
— Плен что смерть, — подхватил высокий.
— Что же мне делать с вами, косари беззащитные? — как бы про себя проговорил лейтенант. Он почти не сомневался, что это бойцы-фронтовики, прошедшие суровую школу отступления — голодные, полураздетые, но не сдавшиеся врагу.
— Значит, говорите, припрятали? А место запомнили?
— Всэ, як слид, товарищ лейтенант. Враз отшукаем.
Искренняя горячность украинца погасила последнюю искру сомнения, и Головеня сказал:
— Хорошо. Зачисляю. Но сегодня же двое из вас отправятся за оружием. Без оружия здесь делать нечего.
Новички были голодны, но никто из них и словом не обмолвился об этом. Накормить бы, да в гарнизоне почти не осталось продуктов. Все надежды на Митрича и солдат, ушедших в тыл врага. С часу на час ожидали их с хлебом, но они не появлялись, «Поделимся последним», — решил Головеня и приказал Егорке отвести «пополнение» на кухню.
В списке гарнизона прибавились новые фамилии: Виноградов, Убийвовк, Стрельников.
На рассвете подошли еще четверо таких же уставших, измотанных боями солдат. По их рассказам, к подножию гор подошла вражеская часть. По всей вероятности — горная: ни танков, ни автомашин не видать, есть лошади, мулы. Четверке удалось снять часового: вот его автомат, гранаты, Железный крест и эта темно-синяя книжечка.
Лейтенант ухватился за книжечку, но не смог разобрать в ней почти ни слава. И тут вспомнил рассказ Наталки, как она собиралась поступить в институт иностранных языков, как еще в школе дружила с дочерью немца-ветеринара…
Наталка сравнительно легко перевела первые фразы. Книжечка оказалась дневником немецкого солдата. На первых листах шло описание пути, проделанного им на пароходе из Франции в Грецию. «Жди нас с победой, родной Франкфурт!» — восклицал автор, ступив с оружием в руках на землю древней Эллады.