Я зажмурилась, вспоминая мягкую улыбку дяди Остапа. А его жена, тетя Лиля, как раз в порыве откровения, бросила отрывистое: надо было нам тогда тебя взять к себе. Слышали же, что Овсеевы вместе с бетами погибли, да сомневались, приживешься ли ты… Все же, если родители решили тебе не говорить о нашем мире….
— Может, они просто не успели? — спросила тогда я, сама прекрасно осознавая, что вру. И это тоже было моей болью. Родители, как никто другой, понимали, что я стопроцентный человек, а потому никогда не войду в стаю…
Я вышла из автобуса, подставив лицо под частые капли дождя. Дождь маскировал слёзы, не давая выглядеть глупо для окружающих.
Интересно, а мой отец тоже сокрушался, что мама — человек, когда почувствовал в ней свою пару? — подумала я и тут же саму себя укорила за эти мысли. Горе и годы давно заслонили детские воспоминания, но я, хотя и не помнила всех деталей из своего детства, всё ещё с нежностью вспоминала ту добрую, тёплую атмосферу, что царила в родительском доме. Отец маму любил, а потому и женился именно на ней, а не на оборотнице с подходящей кровью.
Получив свои вещи у водителя, я покатила чемоданы в сторону здания автовокзала. Чтобы передохнуть.
За время дороги я успела неплохо выспаться, перекусить булочкой и даже полистать пару книжек на телефоне, но так и не решила главного… что делать в городе? Могу ли я поехать сейчас к Андрею или нет… С одной стороны, Баев не запрещал ему со мной общаться — так что, выходит, вполне могу. С другой — брат не просто так собрал для меня внушительную стопку наличности. Я понимала, что Кирилл играет…воспитывает или ставит меня на место… — не важно, главное, что для него это одна из их жестоких волчьих игр, в которой я не знаю правил.
С момента возвращения домой после оборота, у меня возникало всё больше вопросов — и совсем не было на них ответов. Почему он отпустил меня так просто? Почему чуть ли не сам это предложил? Думал, что я откажусь… Испугаюсь… Не то, чтобы я этому не обрадовалась, но … его поступок до сих пор не укладывался у меня в голове. Должна же быть причина, по которой всемогущий Альфа так просто отпускает свою меченую пару… Я прекрасно знала, что он совсем не ценит меня как личность, но как собственное имущество и как ценное имущество для стаи…
Словно в насмешку, опять запулисирована метка на шее, вызывая резкий прилив желания. Сжав до боли ручку чемодана и закрыв глаза, я пыталась просто пережать этот «приступ». Как же Баев умудрился по новой поставить мне метку? Или это была та, первая… но если это так, то почему она снова проявилась?