Его голос испугал меня. Я обернулась и обнаружила его стоящим в метре от меня. Он коротко взглянул за мое плечо, а потом снова на меня. Несколько долгих мгновений мы смотрели друг на друга. Затем он приподнял брови, ожидая моего ответа.
— Ты уже знаешь, — наконец, пробормотала я.
Он никак не отреагировал, даже не вздрогнул.
— Что у тебя на уме? — спокойно спросил он. — Выскажи это.
Я повержено вздохнула.
— Почему ты заставил меня слушать все это?
— А ты бы предпочла, чтобы я держал тебя в неведении?
Собралась было сказать «да», но потом засомневалась. Я даже сама не была уверена в своем ответе, потому что, конечно, мне хотелось бы знать, а еще… мне не понравилось то, что я почувствовала, узнав все.
Снова полный пиздец.
— Теперь ты рядом со мной, Эмма, — сказал он затем, ища взглядом мои глаза. — Ты должна знать, с кем ты.
— А что, если мне не нравится то, с кем я? — не подумав, ляпнула я.
Борден замер, вспышка боли исказила его лицо, а затем он снова спрятал свои эмоции. Увидев это, мне сразу же захотелось взять свои слова обратно и прогнать эту боль поцелуем.
— Борден…
— Ты сказала, что знаешь, что делаешь, когда захотела этого, — отрезал он.
— Это было до того, как ты признался в убийстве тех людей!
Он усмехнулся на мои слова.
— Не будь наивной и не ври сама себе. Черт возьми, ты всегда знала, Эмма, и в глубине души это тебя никогда не беспокоило. Это было правосудие…
— Больше похоже на месть.
— Иногда это одно и то же, — он сделал шаг, твердо глядя на меня. — Знаешь, ты поступила бы так же. Если бы у тебя раньше времени, без причины, жестоко отняли любимого человека, ты бы выплеснула всю свою разрушительную силу на виновных в этом ублюдков. Не обманывай себя. Месть и правосудие работают рука об руку, когда ты этого хочешь. Эти уебки не заслуживали права дышать, и теперь, когда их нет, на улицах стало лучше. Это справедливое восстановление мирового баланса. Лучше того правосудия, которое отправило бы их сидеть в тюремную камеру с трехразовым питанием и кроватью, в которой можно спать по ночам. Я же лично засадил пулю в череп каждому, предварительно отметелив их кулаками. Тогда я попробовал месть на вкус и ни на долю секунды не хочу ничего возвращать обратно. Я бы снова сделал это, и я сделаю, когда найду людей, ответственных за угрозы жизни кого-то, кого считаю своей… независимо от того, что этому кому-то я не нравлюсь.
Чувство вины затопило мою грудь.
— Борден, — с раскаянием начала я, — я не это имела в виду.
— Нет, — сказал он, качая головой. — Знаю, что нет. Я понимаю. Ты боишься меня. Боишься того, на что я способен, но ты не должна. Я не способен причинить тебе вред. Я столько всего чувствую рядом с тобой. Простая мысль о том, что кто-то незаслуженно тронет тебя хоть пальцем, скручивает болью все у меня внутри. Ты не должна меня бояться. Последний человек на этой земле, кого ты должна бояться — это я. Ты выпотрошила меня. Блядь, ты вывернула меня наизнанку, Эмма. Никогда мои руки не причинят тебе никакого вреда. Я просто не смогу.