— Чем Гектор вызвал у тебя такую неприязнь? Тем фактом, что он мудак, или тем, что у него хватило ума оставить тебя в покое, несмотря на то, что ты сама вела себя, как мудак?
Я застыла. Как он узнал? В офисе он ни разу не обратил на меня внимания с момента появления там этого байкера.
— Я могу читать тебя лучше, чем ты думаешь, Эмма, — сказал он, забавляясь.
— Ты даже не смотрел на меня.
— Мне это и не нужно.
— Ну, в любом случае, он все равно кусок дерьма, и ты не должен доверять ему.
— Я не доверяю просто так, но, когда все сказано и сделано, Гектор — человек слова.
— Это потому, что он брат Хоука?
Я почувствовала, как Борден покачал головой.
— Нет, отчасти, это потому, что я видел, на что он пошел для защиты своего брата.
— Например?
Борден хмыкнул.
— Некоторые секреты принадлежат не мне, чтобы о них рассказывать.
— Ну же, я никому не расскажу.
— Ты думаешь, это со мной сработает? Трахаясь со мной, ты забыла, кто я?
— Скажи мне. Я обещаю держать рот на замке.
— И что я получу взамен?
Я прикусила губу, обдумывая этот вопрос, прежде чем ответить.
— Ты получишь меня. Я буду ползать для тебя на четвереньках. Сосать тебя, когда ты этого захочешь. Ты сможешь таскать меня за волосы, шлепать по заднице, делать со мной невероятно грязные вещи, а я буду раздирать ногтями твой скальп, пока ты будешь меня трахать.
Он издал глубокий горловой стон от моего ответа, а потом я ощутила его губы на своем ухе, и зубы, прикусывающие мочку. Я вздрогнула от неожиданности, прежде чем растаять. Маркус проложил влажный след от мочки уха вниз к моему плечу, а потом снова вверх, остановившись на моем горле. Легко всосал кожу, и мое дыхание участилось, а каждая уставшая часть ожила от возбуждения. Все это время его пальцы были переплетены с моими, нежно сжимая их, пока он пытал меня своим языком.
Наконец, отстранившись, он пробормотал:
— Боюсь, что все же не смогу сделать всего этого, детка. Это не пройдет.
Я лениво улыбнулась, каждая часть меня покраснела, когда я, затаив дыхание, ответила:
— Справедливо.
Развернувшись в его объятиях, разглядывала его в темноте. Полные губы были приподняты в довольной улыбке, и несколько мгновений я очерчивала пальцем его профиль, удивляясь такой красоте. Он любил мои прикосновения и, коротко моргнув, закрыл глаза, наслаждаясь этим, как человек, лишенный всю жизнь любви. И я напомнила себе, что так оно и было. По большей части его жизнь была дерьмовой.
Я очертила его профиль в последний раз, а затем провела пальцем вниз по его шее и томными кругами обвела мышцы груди. Под моими прикосновениями они ощущались твердыми, как мрамор. Я продолжила свое ленивое путешествие, пробежав пальцами по неровностям его пресса, и он улыбнулся только тогда, когда я добралась до его «дорожки удовольствия».