Через несколько дней стал замечать, что боль как будто стала не такой рвущей. Не поверил себе: «Нервы устали от боли, вот и ослабла».
Еще через пару дней понял – не показалось. Я уже дышать мог почти полной грудью – и слезы на глазах… Сам себе не мог поверить! Та-а-ак, значит, заработало! Это ж самое главное – боль под контролем!
Я продолжал работать над чакровыми карточками. Рисовал на каждый лепесток санскритский символ, а в центр мысленно помещал биджу (центральный звук). Несколько минут созерцал выведенный на полный экран символ, потом закрывал глаза. На вдохе мысленно «впечатывал» этот образ в память, прямо в центр головы. Затем с выдохом опускал его в место, где болит, и расслаблял там все.
Символ I чакры располагал мысленно прямо в область промежности.
Символ II чакры – на уровне 2-го и 3-го поясничных позвонков.
Можно упростить эту технику: «вдохнуть» изображение символа чакры, например I прямо в промежность. А с выдохом и мощным расслаблением зафиксировать его там.
В это трудно поверить, но еще через неделю, закончив рисовать последний, VII символ, я смог встать на ноги, сильно стянувшись бандажом!!!
Тело била крупная дрожь, я обливался холодным потом, молнии боли пронзали меня всего, до самого донышка… Но это была ОБЫЧНАЯ боль, которую можно перетерпеть.
За много месяцев это была первая минута СЧАСТЬЯ!
И вот из глубин боли и страха очень робко и несмело показался чахленький росток надежды. Надежды на то, что я смогу-таки встать. Смогу ходить…
Да, мышцы не держали спину. Позвоночник, подобно худенькой ножке подростка в голенище здоровенного сапога, жил своей отдельной от тела жизнью. Но я уже перемещал свое изможденное тело в вертикальном положении в пределах 50 квадратных метров – по стеночке, от шкафа к холодильнику, в туалет – и обратно.
Путь длиною в 5 метров я преодолевал за 10 минут. И столько же – обратно.
Я ХОДИЛ САМ.
Я МОГ ХОДИТЬ!
Что это значило для меня, только близкие в состоянии понять, потому что они были свидетелями этих нечеловеческих страданий. Я прошел все круги ада боли, опустошенности и неверия, когда после короткой ремиссии боль возвращалась и доводила меня до отчаяния и истерики.
Я знаю, что такое отчаяние. Когда ты молод и полон сил, но прикован к постели или инвалидному креслу. Когда слишком мало шансов что-то изменить.
Я не сдался, когда понял, что мне никто и ничто уже не помогает. Решил действовать самостоятельно. Терять было нечего. Я принял себя такого, какой есть: инвалид. Прекратил внутренние истерики, перестал себя жалеть и начал «пахать».