— В каком смысле? — не понял Сати.
— Я же рассказывал тебе историю Богини. Вытащить осколок можно только через поцелуй.
— Ясно. Вторая новость какая? — над чем-то задумавшись, спросил брат.
— А во-вторых, я выяснил сколько осколков души нам предстоит найти, — я снова замолчал, дразня Сатриэля.
— Ави, не буди во мне зверя. Отвечай, сколько?! — в голосе демона послышалось рычание.
Я лишь легко улыбнулся и произнес:
— Восемь.
— Что ж, хорошо, что не пятьдесят. С восемью осколками быстро управимся.
— Я бы не был так уверен. Мало — не значит просто. Думаю, нам придется еще побегать. И что-то мне подсказывает, что осколки ее души не будут прятаться только в девушках. Опять-таки история Бездушной непрозрачно намекает на это.
— Надеюсь тебе повезет обменяться слюнями с каким-нибудь стариком, — злорадно прошипел Сати, порядком выведенный из себя.
От представленной картины у меня задергался левый глаз.
— Надеюсь обойдется без крайних мер, потому что в противном случае тебе тоже что-нибудь старое и сморщенное перепадет.
— Фу, гадость, — скривился Сати. — Это все или есть еще новости?
— Да вроде все сказал. Пошли заберем артефакты и отправимся уже в путь. Душа Виты итак слишком долго находится неизвестно где.
Сатриэль без лишних слов поднялся с кресла и двинулся следом за мной. Мы спустились в лабораторию, где я разделил готовые амулеты между нами и показал принцип работы, если вдруг что-то пойдет не так. Не буду вдаваться в подробности, потому что самое интересное началось как раз после того, как мы одновременно активировали артефакты переноса, похожие на обыкновенные часы. На всякий случай я сделал целую гору артефактов и все они были разными: от часов и кулонов до запонок и колец. Не знаю почему я не придал артефакту один стиль, просто захотелось разнообразия. Все равно при переносе обернутся прахом.
Приведя скрытый механизм в действие, я заметил, что наши с братом тела стали терять цвет, выцветая, как старое фото. Запоздало накатил страх, но я быстро заткнул его и зажмурившись отдался ощущениям. Как будто тело щекочут легким перышком. Это было последнее, что я почувствовал. В следующий миг в мои уши ворвался оглушающий рев толпы. Распахнув глаза, я обомлел.
Франция, 1581 год
Огромная площадь, уложенная серой брусчаткой при необходимости, могла вместить больше тысячи человек. Не всем было видно действие, происходившее в самом ее центре, но это было не важно. Крики и улюлюканье близ стоящих людей передавало общее настроение кровожадности. Толпа жаждала хлеба и зрелищ. И святой инквизитор Август V с удовольствием им его даст.