— Я не уйду, обещаю тебе, — шептала в ответ девушка. — Давай, наконец, насладимся друг другом, забудем о том, что есть что-то и кто-то помимо нас двоих…
Я был обеими руками «за». Пересадив девушку к себе на колени, я положил руки на талию и заглянул ей в глаза, как бы спрашивая, уверена ли она в своем решении. Анари лишь плотнее прижалась и замерла в ожидании моих действий. Тогда я, недолго думая, обнажил плечо возлюбленной и залюбовался золотистой кожей. Потом решил не обделять вниманием нежную шейку и проложил дорожку из поцелуев от нее к плечу. Анари выгнулась дугой, и ее маленькие крепкие полушария груди нежно потерлись о мой камзол. Решив, что хочу чувствовать девушку как можно лучше, я через голову стянул с себя камзол и рубашку, оставшись в одних штанах.
Ана, заметив перемены, вскинула ладошки и острыми коготками прошлась по моей груди и животу, остановившись только в районе ремня.
— Я хочу чувствовать тебя всю, любовь моя, — прошептал я, нежно покусывая шею Анари в том месте, где бешено билась жилка.
— Что же тебе мешает? — простонала девушка.
Ехидно улыбнувшись, я не стал утруждаться снятием одежды, и просто рванул ее платье за ворот, разделив его на две неровные половины.
— Теперь у тебя нет платья, дорогая, зато появился халат домашний, подтип обыкновенный, — мне захотелось съязвить, потому что та картина, что предстала моим глазам, не давала связно мыслить.
— Низший с платьем, целуй! — Анари требовательно притянула мою голову к своей груди.
Просить меня дважды не надо было. Сжав девушку в своих объятьях, я наклонился к розовому соску и нежно обвел языком заострившуюся вершинку. Анари протяжно застонала. Приободренный таким музыкальным сопровождением, я посасывал и покусывал горошинки сосков до тех пор, пока девушка не начала нетерпеливо ерзать на моих коленях, силясь стянуть с меня штаны.
— Всему свое время, Omat liekki, — прошептал я, проводя языком от девичьей груди до кромки черных кружевных трусиков, заставляя мою малышку выгибаться и стонать. — Выпусти свою сущность, любимая. Не сдерживайся…
Девушка на миг замерла, пытаясь понять, что я имел в виду, а потом расслабилась. Ее тело засветилось, выросли милые маленькие рожки, появился хвостик с сердечком на кончике, и расправились самые прекрасные крылья, которые я когда-либо видел. Платье осыпалось пеплом, оставляя возлюбленную только в трусиках.
— Ты прекрасна… — благоговейно прошептал я, легко касаясь нежных крыльев, по которым то и дело пробегали рыжие всполохи. Анари снова застонала и, наклонившись, впилась в мои губы страстным поцелуем.