Сейчас же я сидела одна в его замке и не знала, чем себя занять. Демон ушел рано утром, сказав, что его вызвал Владыка, мне же не оставалось ничего другого, кроме как отпустить его. Как бы странно не звучало, но Авриэль мне нравился. Я перестала предвзято относиться к демонам. А в нем я видела своего рыцаря в сияющих доспехах. Казалось бы, пройдя через многое и увидев истинное лицо демонов, я должна ненавидеть их. Но Ави был другим. Его я могла полюбить и это меня пугало.
А еще я думала над тем, что мне надо поговорить с сестрой, извиниться за свое поведение, все ей объяснить. Но я не могла попросить Авриэля привести ее. Да, можете звать меня трусихой, но я боялась. Боялась смотреть ей в глаза, боялась услышать то, что она скажет.
Не успела я додумать последнюю мысль, как в дверь постучали. Надеясь увидеть Авриэля, я вскочила и побежала открывать дверь. Он всегда стучал, прежде чем зайти. Поэтому я совершенно не ожидала увидеть на пороге Анари.
— Привет, сестра, — произнесла девушка, не делая попытки войти в комнату.
— Анари… — прошептала я. — Я… Прости меня, я так виновата.
Демоница, не слушая больше ничего, вошла в комнату и сильно прижала меня к себе. Я ответила ей тем же. Стоя в объятьях своей старшей сестры я ревела. Как младенец. Слезы текли по щекам и по одежде сестры, вымочив ей плечо и рукав платья.
— Хватит Вита, не плачь, — прошептала Ана, гладя меня по голове. — Авриэль мне все рассказал, и я на тебя не злюсь, правда.
— Но я мучила тебя… Предала… Почти отдала в руки врагу… — захлебываясь слезами по сотому кругу твердила я.
— Это была не ты, а демоническое воздействие. Я люблю тебя, сестра. И, если понадобится, снова умру за тебя, запомни это, — серьезно проговорила Ана.
Мои слезы моментально высохли, я подняла голову и произнесла то, что меньше всего от себя ожидала. Какое-то шестое чувство нашептывало мне нужные слова, и я их просто повторяла, чувствуя, как странная сила просыпается во мне, придавая вес каждому слову:
— Клянусь тебе, сестра моя Анари, что я отдам за тебя жизнь и душу, если возникнет необходимость. Никогда не предам тебя и покараю любого, кто захочет навредить тебе. Клятва моя нерушима будет и после смерти.
Анари смотрела на меня округлившимися глазами, но произнесла то, что от нее требовалось:
— Клятва принимается и нерушим будет наш договор.
После этого странные силы, которые всколыхнулись во мне, снова пропали, оставив меня наедине с сестрой.
— Знаешь, я к матери ходила сегодня, — как бы, между прочим, произнесла Ана, продолжая гладить меня по голове.