Алисса взяла удивленную и ничего не понявшую Каролину под руку и они, вместе с техническими и медицинскими работниками, зашли с другой стороны за автобус.
— Что… это правда? — Хью удивился. Он посмотрел на Кораблева, потом на Виктора. Но совершенно серьезный вид Кораблева и то, как Виктор подошел к колесу автобуса, расстегивая низ скафандра, убили в нем все сомнения в реальности легенды.
— Ну вы даете! — засмеялся он. — Я такими делами заниматься не буду! Да и не хочу особо, — он повернулся к Йоргу, видимо пытаясь найти у него поддержки, но тот, точно с таким же видом, как и Виктор, на ходу расстегивая скафандр, направился к колесу.
— Это то, что делают все перед полетом. Все, кто хотят вернуться обратно! — проговорил ему Кораблев.
— Но это дикость какая-то! У нас там на орбите летает корабль, стоимостью в сотни миллиардов долларов, а мы тут занимаемся какими-то суевериями! Как в Средневековье…
— Послушай меня сюда, — заговорил Кораблев уже совершенно другим тоном, таким, каким они слышали его всего лишь несколько раз во время всей подготовки и который не сулил ничего хорошего. — Либо ты достанешь сейчас свой член и поссышь на это чертово колеса, либо я сам достану сейчас твой член и буду держать тебя за него до тех пор, пока ты, наконец, не разродишься и не сделаешь то, что делают все! И пускай эта чертова ракета полетит в космос, член твой останется у меня в руке!
Виктор и Йорг загоготали. Смех был настолько громким, что из-за автобуса высунулось удивленное лицо начальника Центра управлениями полета.
— Все нормально, Юрий Петрович, — не отводя своего пронзительного взгляда от Хью, проговорил Кораблев. — У нас тут один астронавт, — он сделал особое ударение на слово «астронавт», — запутался в своих подгузниках, но я думаю мы это решим!
Юрий Петрович пожал плечами и снова исчез за автобусом.
— Это глупо… как это, вообще, может помочь полету… — начал было защищаться Хью, но Кораблев не дал ему говорить:
— Не тяни ни свое, ни наше время! Мы тут все не дураки, как не дураки и все те сотни космонавтов и астронавтов, которых я успешно отправил в космос и вернул обратно. Они все, так же, как и ты — люди науки, образованные и умные, но они все, без исключения, делали это. Почему? Потому что НАСА, славящиеся своим «научным» подходом к делу, без всяких суеверий и пережитков древности, потеряли в космосе во много раз больше людей, чем мы, тупые, суеверные, ссущие на колеса русские. Две катастрофы, одна с «Челенджером», вторая с «Колумбией» стоили вашей стране жизни четырнадцати человек. Четырнадцати ученых, астронавтов, просто людей! Могу поспорить с тобой на что угодно, верни этих людей сейчас снова к нам, поставь их рядом, у этого колеса и попроси перед их второй попыткой поссать на него, поссать просто так, как суеверие, без всякого научного обоснования, они бы уссали весь этот чертов автобус так, что его смыло бы к этим трибунам. Космос это не шутка, дорогой мой, это непознанный мир, который живет своими правилами, с миллиардами факторов, которые мы просто не можем просчитать со всей нашей наукой и математическими моделями. Гамма лучи от сверхновых, влияющие на электронику, метеориты, куча других проблем, которые могут сделать так, что что-то пойдет не по плану при взлете или при приземлении, и твой член приземлится на эту планету отдельно от остального тела, или будет летать в космосе вечно! Стоят ли несколько капель твоей мочи риска того, что сегодня, уже меньше, чем через час, это суеверие вдруг сработает?..