Керез забегала то с одной стороны, то с другой, металась растерянно, не в силах что-нибудь сделать. Буюркан послала ее за кетменем. Бедел покорно выполнил приказание, связал верблюду колени. Вода заливала шею верблюда, но не переливалась через горб. Поток сверху несколько ослаб. Бедел собрался, как и верблюд, лечь в воду, загородить ей дорогу своим телом, но Буюркан, заметив это, схватила его за руку и отбросила.
— Заденет камнем — убьет! Беги повыше! Если там есть мягкая земля, где можно копать, быстро прокопай канаву, отведи воду! Керез, дай ему свой кетмень! Отведи, объясни, что нужно сделать! Уши его занесло песком, если б они слышали, эти занесенные песком уши…
Бедел сразу понял, что сказала ему Керез. Принялся размахивать кетменем, стараясь найти удобное место и повернуть струю. Большие комья земли летели в стороны. Но, несмотря на усилия Бедела, поток надвигался на палатку. К шуму воды примешивался грохот камней, которые волочило течением. Поток ударялся о бок верблюда, разбивался на два рукава. Часть воды скапливалась у этой живой запруды, иногда волны перехлестывали через нее. Вначале верблюд стонал, метался, но вскоре уже не мог поднять головы и так и остался лежать под водой, вытянув шею. Однако главное было сделано — основная часть потока была отведена в сторону.
Вода уже подмывала край палатки, где находились ягнята. Напуганные, они всполошились, жалобно блеяли. Неизвестно, как это получилось, только один ягненок побежал вдруг с блеянием вдоль потока. За ним бросилась Керез, догнала, занесла в юрту. Овцы, чувствуя опасность, окружили, с тревожным блеянием топтались у палатки, куда собрали ягнят. Их отчаянное блеяние наводило тоску, и ненастная ночь казалась еще более страшной… будто в мире не осталось ничего твердого и надежного и даже гора разрушилась.
Больше всех бесновался козел-вожак. Громко блея, тряся головой, он рвался в палатку. Керез, ухватив его за ногу, оттаскивала назад, а он, не обращая внимания, пугал Керез, тряся головой и стараясь боднуть. Когда же Керез по-настоящему рассердилась и ударила его локтем, он с блеянием отступил прочь.
Буюркан кружила около верблюда, старалась хоть как-то укрепить запруду, но, видя тщетность своих усилий, остановилась, задумалась, прижав ладонь к сильно бьющемуся сердцу.
— Керез! Скорее в юрту, тащи все, что ни попадется в руки.
Керез удивленно спросила:
— Что мне принести, мама?
— Все, что подвернется под руку! Попадется пестрая кошма, неси ее, попадется одеяло, тащи! Беги быстро! Не жалей ничего…
Только теперь поняв смысл сказанного, Керез кинулась к юрте. Схватив первые попавшиеся из вещей, прибежала обратно.