Бесстрастное лицо ее окаменело от напряженного раздумья. После смерти Бронека она ничего не принимала близко к сердцу. Скорее руководствовалась холодным расчетом. Но расчеты эти в данную минуту не давали утешительных результатов.
«Ну, ничего не попишешь», — сказала она себе.
Открыла печную дверцу и на всякий случай принялась жечь кое-что из своих бумаг. За этим занятием и застала ее Ядвига.
Ядвига никогда не поднималась сюда, и Геленка даже не считалась с возможностью такого визита. Дверь оставила незапертой.
— Жжешь бумаги? — с тревогой в голосе спросила экономка.
— Как видите, — неприязненно ответила Геленка, — жгу…
— Еще какую-нибудь беду накличешь, — сказала Ядвига.
Потом без приглашения опустилась в кресло. Геленка, присевшая на корточки у печной дверцы, смерила гостью недружелюбным взглядом. По ее позе девушка догадалась, что визит затянется. С минуту она помолчала.
— Именно потому и жгу, — проговорила Геленка, презрительно оттопыривая губы, — чтобы вас не подвести.
Ядвига молча наблюдала за ней.
— Некоторые бумаги откладываешь, — сказала она, — все не сжигаешь.
— Некоторые жечь нельзя, — буркнула Геленка, — буду держать их при себе.
— Ждешь обыска?
— Нет. Но не нравится мне это путешествие Януша.
Опять помолчали.
— Послушай, — будто через силу произнесла наконец экономка. — Не могла бы ты перебраться со всеми этими делами в какое-нибудь другое место? Разве тебе непременно надо быть в Коморове?
Геленка улыбнулась, глядя в огонь. В розоватом отблеске пламени ее суровое лицо казалось просветленным, а улыбка смягчала словно изваянные из дерева черты. Красота ее внушала Ядвиге что-то похожее на страх.
Геленка не отвечала.
— Ну чего молчишь? — поторопила ее Ядвига.
— Боитесь? — спросила наконец девушка. — Струсили?
— Сама прекрасно знаешь, что нет. Меня это решительно… Дело-то не в политике.
— А в чем? — равнодушно спросила Геленка, бросая в огонь очередную бумажку.
— Сама прекрасно знаешь, — мрачно произнесла Ядвига.
Геленка едва удостоила ее взглядом. В глазах девушки мелькнул недобрый огонек.
— Ну, — сказала она, — не ожидала я чего-либо подобного.
— Януш еще не стар… и вдовец.
— Вы думаете, я хочу выйти за Януша? Вот было бы великолепно! Да ведь он старше моей мамы! Придет же такое в голову…
— Януш еще очень может нравиться, — с убеждением прошептала Ядвига.
— Может нравиться? Потому, что нравится вам! — В голосе Геленки прозвучало еле сдерживаемое возмущение. — Надо же додуматься!
Ядвига с минуту сидела молча.
— Конечно, он мне нравится, — произнесла она наконец, — всю жизнь нравился.