Оля поморщилась.
— Панна Текла, — проговорила она твердо. — Одного ребенка я потеряла, но у меня еще двое. Я должна жить для них. Понимаете? Я должна притворяться перед ними, что не грущу, не боюсь…
— Но для чего же?
— А может, им станет страшно.
— Ох, вашим-то детям наверняка страшно не станет. Вы не знаете своих детей.
— Ни одна мать не знает своих детей. Да и вообще с молодыми так трудно. Они ни за что не хотят признаться в своих чувствах. Порой кажется, что у них вообще никаких чувств нет…
— Ах, есть, есть, милая, — сказала панна Текла и, то ли смирившись, то ли обессилев, вдруг опустилась на стул напротив Оли. — Столько с ними забот, — совсем иным тоном, доверчиво прибавила она, — с Янушем, с Алеком… И что толку?
— Януш был поразительно несчастным, — вздохнула Оля, прощая в этот миг панне Текле все ее колкие намеки.
— Ах, да все они такие… — со вздохом ответила панна Текла. Неясно было, что она хотела сказать.
Геленка уже давно сидела за столом. Тут и она подала голос.
— Вот уж не думаю, — буркнула она. — Януш был очень счастлив.
Пани Оля, не заметившая, когда вошла дочь, вздрогнула от ее резкого, звучного, низкого голоса.
— Почему? — удивленно спросила она.
— Он был так занят созерцанием собственного пупа, что не видел ничего вокруг, — ответила Геленка. — Ведь это же настоящее счастье — ничего не понимать в мире, который тебя окружает.
— А ты, Геленка, много понимаешь? — спросила мать.
— Уж во всяком случае побольше Януша! — Тон Геленки по-прежнему оставался резким. — Знаю хотя бы, куда этот самый мир надо толкать. Чтобы потом на головы нам не падали бомбы…
— Ну и слава богу, Геленка, — язвительно заметила панна Текла, — теперь-то хоть мы, по крайней мере, знаем, кто выиграет войну. Панна Гелена Голомбек…
Фамилию девушки панна Текла выговорила с подчеркнутой иронией.
— Теперь-то, кажется, нет никакого сомненья в том, кто выиграет войну! — пожала плечами Геленка.
Да, но мы-то в каком положении окажемся? — растерянно спросила Оля.
— Нетрудно догадаться, — проворчала Геленка. — С петлей на шее.
— Ну, так нельзя говорить, — запротестовала мать.
— Но вам же всем так кажется.
— «Вам», «вам»… — повторила Оля. — Что значит «вам»? А ты что делаешь? Ты-то где?
Геленка не ответила.
Панна Текла воспользовалась этим, чтобы вставить словцо:
— Анджей сказал, что будет в кофейне.
— Ах, да, — сорвалась с места Оля, — я должна была встретиться там с тетей Ройской.
— Пани Ройская в Варшаве? — удивилась панна Текла.
— Да, — немного смутившись, проговорила Оля, — она должна была сегодня приехать. Но из Жабьей Воли. Она уже три дня в Жабьей Воле, под Жирардовом. На грузовике туда приехала… с коровами, с провизией.