– Николай Дмитриевич, ты представляешь, этот стрелец еще и Христофора Аркадьевича поучал, – заметил де Вержи.
И тут же получил недовольный взгляд Ирины. Женщина сердцем видит. И Хованская четко распознала, чем именно вызваны слова француза. Пусть тот и заявлял, что является должником Ивана, это ни о чем не говорит. Тот простой факт, что ухаживания самого Гастона были отвергнуты в самой категоричной форме, а в постели этой влиятельной особы оказался какой-то молокосос, не мог его не раздражать.
Вообще-то де Вержи никогда прежде не позволял себе обострять отношения с княгиней. Не дурак. Но… В данный момент не сдержался. Если хотите, его подвело мужское самолюбие.
– В самом деле? – удивился Николай, переводя взгляд на Рощина. – И в чем же это выразилось?
– Ерунда, – вместо профессора ответила Ирина. – Нахватался всякой всячины от стрельцов да старух-лекарок, вот и упрямился. Ничего, время все расставит по своим местам, и он признает ошибочность своего мнения.
– Несомненно, – убежденно подтвердил профессор.
Француз же предпочел промолчать. Глупо сердить княгиню, учитывая ее серьезное влияние на племянника. И профессора задевать не стоит. Рана у Гастона серьезная, и тому его еще поднимать на ноги. Так что лучше лишний раз не распространяться о произошедшем. Кстати, этот стрелец не так прост. Разбирается в металлургии, механике, оружейном деле.
Гастона не могла не заинтересовать его личность. Во всяком случае, после того как пошли разговоры о намерении этого паренька найти золотые россыпи. Тот, кто найдет золото, по определению получит благосклонность царствующего дома. И если окажется человеком неглупым, то может добиться многого. Вот и озаботился француз сбором информации.
И сегодня в копилку знаний упала еще одна деталь. Этот мальчишка, похоже, разбирался и в медицине. У де Вержи возникло ощущение, что парень точно знал, чего хочет и как надлежит поступать. Одно только его требование взрезать рану, увеличивая ее в разы, чего стоит. Но профессор не придал этому значения, будучи обиженным. Княгиня и вовсе квохтала, как наседка. А вот он заметил.
К этому француза подталкивала обычная ревность. Он не собирался ни с кем делиться своим влиянием на цесаревича. А тот очень даже мог увлечься новым фаворитом. Николая притягивало все необычное. А стрелец был достаточно необычен.
Ну и Ирина. Гастон просто залюбовался этой женщиной. Именно что женщиной, а не великой княгиней или влиятельной особой. Этого, конечно, у нее не отнять. Но как она хороша. Проклятье, он никогда не встречал таких красавиц. Вот только шансов у него нет, и опять этот самый стрелец…