Не успела выпроводить племянника, как в гостиной появилась племянница. Елизавета Дмитриевна раскраснелась с мороза и все время обеспокоенно оглядывала помещение. Взгляд скользнул по де Вержи и задержался на бесчувственном Иване. Смешно, по-детски шмыгнула носом и тотчас вопросительно и в то же время растерянно посмотрела на тетушку.
С одной стороны, не спросишь. С другой – хочется знать, как обстоят дела у ее рыцаря. Именно ее! То, что он сейчас с тетушкой, ни о чем не говорит. Сомнений в том, кто именно является очередным любовником тети, у Лизы нет. Как не сомневается она и в том, что это просто ошибка и глупость. Что Ваня непременно прозреет и поймет, на ком именно должен остановить свой выбор. Разумеется, на ней, Елизавете. А вовсе не на тетке Ирине, которой, страшно подумать, сорок лет. Да она уже старуха!
– А вы что тут делаете? – обратилась Хованская к своим детям.
Лиза появилась в усадьбе не одна, а в сопровождении Семена и Глафиры. Оно и понятно. Все же, как ни крути, а это один из их домов. Хм. Ну и некое оправдание их пребыванию здесь.
– Сема предложил заехать сюда за тобой, тетушка, – ответила Лиза.
Ага! А она о чем! Вполне резонное объяснение. Вот только кого ты решила обмануть, девочка?
– Это вы правильно сделали. Вот сейчас все вместе и поедем в Москву. Не раздевайтесь. – Это уже к детям. – Мы уезжаем, – проигнорировав плохо скрываемое осуждение в глазах царевны, распорядилась Ирина.
Так ничего и не понявший Николай уже был на улице и даже выезжал со двора. С Гастоном все относительно в порядке. Он в надежных руках лучшего врача Москвы. Цесаревича же ждет Преображенское, его вотчина и колыбель будущей империи. Именно так и никак иначе!
Дом новгородского купца Жилина не выделялся в общем ряду домов таких же именитых торговых людей. Был он не лучше и не хуже. Вполне приличный терем, без вычурностей каких. А незачем зависть людскую плодить. И потом, всяк знает, кто таков хозяин дома. Купец первой новгородской гильдии «Ивановское сто»[10] – это вам не баран чихнул. Выше только бояре да архиепископ. Пусть он и не входит в число самых богатых людей, но это вовсе не значит, что не имеет положения, веса и уважения.
Жилина не единожды выкликали в совет города. И кабы он сам того захотел, то вошел бы в число тех, кто правит славным Новгородом и землями, подвластными ему. Просто не было никакого желания взваливать на свои плечи подобную ношу. У него забот и без того хватало. Пусть хозяйство не самое большое, но тем не менее пригляда требует.
Словом, желай он власти, то непременно двигался бы в этом направлении. Но его устремления были совершенно иными. Войти в число богатейших людей города и стать именитым гражданином. Этого звания во всем Новгороде удостоены только восемь человек, среди которых шестеро – бояре и лишь два купца.