Может, это оттого, что тут его любили и ждали? Как же. Если бы ждали, то гонец уж давно его навестил бы. Уж в том, что Матвей успел самым подробнейшим образом доложиться своей госпоже, сомневаться не приходилось. И что? А ничего. Не ждет его никто. Очень может быть, что другой полюбовник у веселой вдовы завелся. А что такого? С нее станется.
Что это? Неужели что-то царапнуло по душе? Еще как царапнуло. Нет, любви к княгине он не испытывает. Она ему нравится, не без того, но это не любовь. Иное дело, что никого не обрадует, когда его бросают. А он-то дурак. Ведь ясно же, как белый день. И отца обложили податями со всех сторон. Да не отвернись от Ивана княгиня, дьяк не посмел бы и на пушечный выстрел приблизиться к бате.
Парень остановился и готов был уже развернуться. Не станет он ничего выпрашивать. И уж тем более ласку женскую. Как там в известном анекдоте – умерла так умерла? Но все же остановился. Ну не мальчишка же он какой. Нужно расставить все точки над «ё» и двигаться дальше.
Да и непонятного хватает. Если он уже не в чести у княгини, то какого ляда тогда управляющий, или дворецкий, бог весть как он там называется, не послал его колбаской по Малой Спасской, а очень даже любезно ответил на поставленный вопрос? Значит, его как минимум ждут, чтобы хотя бы объясниться.
Иван решительно дернул повод, придавая лошади нужное направление, и ударил каблуками в бока. Вот не было у него желания обзаводиться шпорами. Отчего-то противно тыкать колючей сталью это благородное животное. Может, и блажь. Но поделать с собой он ничего не мог. Во всяком случае, пока. А может, все дело в его лошадке, обладающей покладистым и кротким нравом. Хм. А еще она настолько пугливая, что отметина у Ивана о ней теперь на всю оставшуюся жизнь.
Лошадь у него приняли без лишних вопросов. Мало того, конюх был явно радостно-возбужденным и даже, схоронясь от Ивана, мелко так перекрестился, не иначе как вознося благодарственную молитву. Глаша так и вовсе встретила его в дверях парадной, светясь, словно начищенная медяшка. Ну что же, все указывает на то, что на отставленного полюбовника он вроде как не тянет.
– Ну слава тебе господи, сподобился-таки навестить.
Иван от неожиданности замер в дверях гостиной. Перед ним в удобном и мягком кресле, да еще и обложенная подушками, сидела Ирина. Но… И не она одновременно. Осунувшаяся, бледная и даже пожелтевшая кожа. Ирина никак не тянула на здоровую. Что с ней такое приключилось, пока он отсутствовал? Заболела желтухой? Интересно, а он уже переболел этой болезнью? В смысле бывший владелец этого тела. С другой стороны, может, это и не желтуха. Что он вообще знает об этой болячке? Да ничего не знает. Причем не только об этой. Вот его бы жену сюда, она бы просветила тутошних эскулапов.