Сразу после выстрела пищаль в правую руку. Левой выдернуть из земли бердыш и податься назад. А твое место уже занимает другой стрелец. И снова звучит команда сотника.
Когда вся сотня отстрелялась, сотник с полусотенными и десятниками отправились к частоколу выискивать попадания, отмечая их краской. Если насчитают слишком мало отметин, то последуют дополнительные тренировки. Тут и муштра, и владение холодным оружием, и холостая тренировка с пищалями. Причем все это придется проделывать в выходной день.
Странные все же методы обучения. Ну и как при подобном подходе понять, кто именно косорукий? Как ни крути, а здесь без индивидуального подхода никак не обойтись. Впрочем, нужен-то он нужен, но и отработка залповой стрельбы необходима. Порох же денег стоит. Вот и совмещают.
Признаться, Иван был сильно удивлен, когда узнал, что раз в месяц стрельцы высаживают по полному боекомплекту. То есть по двенадцать зарядов, имеющихся на их берендейках. Мало? Ну это как сказать. На сотню стрельцов это уже тысяча двести выстрелов, на полк – двенадцать тысяч. При весе заряда пять граммов выходит пятьдесят килограммов. А порох здесь реально дорог.
Да и свинец денег стоит. Иван подозревал, что наказания за промахи в немалой доле из-за того, что пули терялись безвозвратно. В то время как при замене измочаленных бревен металл извлекался и вновь пускался в оборот.
– Молодец Архип, ладно обучил тебя обращаться с ружьем, – оглаживая бороду, заметил дядька Степан из их десятка.
Оно ведь как. Понятие коллективной ответственности за нерадивость одного не в двадцатом веке придумали. Вот как появились первые соединения, еще в незапамятные времена, так и один за всех и все за одного. Безотказный инструмент давления.
Перед началом тренировок стрельцы откровенно вздыхали по поводу того, что сегодня им достанется на орехи из-за молодого, нарисовавшегося в их десятке. Каждый посчитал своим долгом поучить мальца. Но тот не подкачал. Еще и носы утер стрельцам бывалым.
– Батя такой. Науку накрепко в башку вбивает, – не стал спорить Иван, принимая мнимую заслугу отца.
Родители ведь сами обучают своих чадушек воинскому искусству. Ничего, вот придут занятия с сабелькой, он посмотрит, что тогда скажут стрельцы. С бердышом-то Архип и впрямь обучил Ивана неплохо обращаться. А вот сабля ему и самому едва давалась, а потому преподать добрый урок не мог.
Вот с ножом Иван обращается хорошо. Не без того. Благодаря детскому увлечению рукомашеством и ногодрыжеством в той, прошлой жизни, он может кое-что показать нынешним воякам. Но сабелькой сколь-нибудь сносно пользоваться не умеет.