- Хватит!
Непроизвольно на глазах юной девушки появились слезы, которые она изо всех сил удерживала. Она была поражена до глубины души. Дар речи пропал. Света пыталась переварить всю полученную информацию и понимала, что и дня будет мало разобраться со всем, что здесь происходит. Она сидела на кровати с опущенной вниз головой.
- Нет, не хватит. Ты сама задавала мне вопросы, будь добра выслушать ответы. Второго шанса это все услышать у тебя не будет.
- Но это не совсем то… это не ответы на мои вопросы… Это черт знает что!
- Дай мне договорить, - парень все также, отвернувшись, сидел рядом. – Да, я за тобой слежу. Да, многие, включая тебя, считают меня уродом. Да, я не одобряю твоих танцев за деньги, но признаться, - парень на мгновенье замолчал, - я не могу отвести глаз от тебя в эти моменты. Я не покидал пределов этой деревни все свои семнадцать лет. Да, ты меня не знаешь, но неоднократно меня видела, просто не замечала. Я никогда не причиню тебе боль и не стану насильно принуждать к каким-либо действиям, так что если хочешь, можешь уходить, я тебя не держу.
Парень говорил все это так, что у Светы закипала кровь. Его честность и открытость поражала и пугала девушку одновременно. Он действительно многое о ней знал.
- Да, кстати, Светлячок – это то, что само собой пришло мне в голову, когда я увидел, как помогая пушистому неуклюжему комочку, по кличке Тузик, взобраться на горку, ты вся светилась от счастья. Ты самый светлый человек в моей жизни. Моя жизнь – это ты Светлячок.
Проговорив последнее слово парень встал и, направляясь к выходу, равнодушно добавил:
- Полчаса, по-моему, уже прошли. Можешь уходить.
Света не стала мешкать, а обретя силы после выпитого напитка, встала и тоже направилась к выходу.
- Прости за все.
Лишь три слова были произнесены, перед тем, как девушка исчезла за калиткой. Эти слова были для Августина дороже тысячи слов, а для Светы тяжелее этой тысячи.
Он знал девушку настолько хорошо, что отчетливо представлял, чего ей стоило это сказать. Она никогда не просила прощения. Он с раннего детства следил за ее жизнью и ни разу не слышал, что бы она у кого-бы-то ни было просила прощение. Да что там, он, казалось, даже научился слышать ее мысли, но и там он никогда не слышал «прости». Августин любил ее даже за это. Он любил в ней все.
Юноша растерянно провожал взглядом девушку, не веря в то, что осмелился открыться ей. Прохладной августовской ночью его окутывал не холод, а страх. Августин начал потихоньку осознавать, что этот вечер вполне может быть последним в его жизни, ведь после его слов Света запросто может сбежать в город. Он уже почти жалел, о том, что так опрометчиво выплеснул свои чувства наружу, но в глубине души радовался, что смог высказаться. Он давно был влюблен в Светлану и знал, что это навсегда. Он безумно боялся, что уже завтра не увидит своего Светлячка, но в то же время чувствовал невероятное облегчение и свободу. Даже если она уедет, он всегда будет ждать ее и надеяться, что она, осознав все, что ей довелось услышать, вернется, чтобы ответить взаимностью на его чувства.