- Что, вспоминаешь?
Серьезный разряд тока прошелся по всему телу. Мысли о природе испарились быстрее чем вода на раскаленной плитке. Ноги стали чугунными, руки деревянными, а голова… Голова моментально превратилась в бомбу с часовым механизмом. Взгляд Летты застыл в соседском огороде и какой бы ненавистной не стала эта картина за несколько бесконечных минут, обернуться на голос, Летта не решалась.
- Что, даже взглянуть на меня не хочешь? – прикрыв глаза, Виолетта пыталась справиться с учащенным дыханием, отказываясь верить собственным ушам. – А я думал – ничто в нашей жизни не вечно. Я, собственно чего зашел, березовик принес от отца, говорит обещал, но нет времени заскочить. Я его на кухне оставил. Летта, может, ты все же посмотришь на меня?
«Летта» – как же долго она не слышала этого нежного произношения, этого бархатного, чарующего, пьянящего. Девушка постепенно приходила в норму, хотя тело все так же было окаменевшим. Ей очень хотелось посмотреть на НЕГО, но она чисто физически не могла этого сделать. Еще пару минут назад она наслаждалась самыми прекрасными воспоминаниями и прелестями, а сейчас ей предлагают взглянуть в лицо тому, кто вынудил ее покинуть все это.
- Знаешь, а я ведь никогда о тебе не забывал, хотел, но так и не смог. Вернувшись из армии, я узнал, что ты успешно поступив в ВУЗ, так ни разу и не наведалась в деревню. В надежде дождаться тебя, сам я не стал никуда поступать, никуда выезжать и ничего менять в своей жизни, я привязал себя к этой деревне, и чудо все-же свершилось, пусть даже спустя почти восемь долгих лет. Знаешь Летта, по совету из твоего последнего письма, я пробовал прожить без тебя, старался, но у меня ничего не получилось. Сейчас мои собственные слова – «навсегда твой», для меня не просто слова, я прочувствовал это и знаю, что мое сердце, душа и тело навсегда принадлежат той юной, очаровательной, и единственной Виолетте, которую я просто не в силах забыть. Я до сих пор люблю тебя все так же сильно-сильно.
Последние слова, как в юности, Сережа прошептал прямо в ухо и без того взволнованной до безумия Летты. Его дыхание обжигало, а его руки коснулись шеи, а затем опустились на плечи. Летта не понимала, что с ней происходит, она была одурманена, опьянена, и ей вдруг захотелось, чтобы этот момент никогда не кончался. Внутри всполохнуло пламя, которое, как ей казалось, она давным-давно успешно погасила. Голос все тот же и действие его все то же. Как в юности, она уже была готова на все, услышав этот шепот и взволнованное дыхание, а эти руки… Очень медленно, почти незаметно, Виолетта стала поворачиваться к Сереже. Ей было дьявольски страшно, она больше всего в мире боялась взглянуть в завораживающие черные глаза, но этот момент неумолимо приближался. Это было так же неизбежно, как и приход осени, вслед за летом.