- Она обязательно выкарабкается.
Это были слова, которые не могли унять мать, но хотя бы давали понять, что она не одинока в своем горе. Я продолжал сидеть в кресле все в той же позе, боясь подходить к старшей Златовласке. Мне реально было страшно смотреть в ее глаза и представлять, что Вероника просто может не дожить до первых морщинок и первых седых волос. А все из-за меня!
Мама Вероники на секунду остановилась. Она прекратила всхлипывать и кричать, хотя слезы продолжали струиться по ее бледным щекам. Женщина с безумно красивыми небесного цвета глазами с надеждой смотрела прямо мне в лицо:
- Вы уверены?
Ей нужны были гарантии, и я охотно давал их, потому что мне они тоже были нужны.
- Да. Я уверен.
Смахивая слезы, оставив в покое медсестру, мама Ники быстро шагала в мою сторону. Она упала на соседнее кресло не сводя с меня глаз доводивших меня до еще большего отчаяния. Я вновь ощутил запах персиков.
- Вы знали Нику? - всхлипывая, но гораздо спокойнее, женщина механично растирала по щекам влагу.
- Да. Немного. - Я не лгал, хотя мне безумно хотелось сказать что я не просто знал ее, я жил ею последние несколько месяцев.
- А что с ней случилось, знаете?
- Не больше вашего.
- Но мне известно только что она в реанимации, а больше ничего. Полицейский, позвонивший мне на мобильный, едва успел договорить что Ника в этой больнице со страшными травмами, и я не стала выслушивать его дальше. Я бросила трубку и помчала… Так вы знаете, что с ней произошло, а то ведь я с ума сойду, пока от компетентных органов все услышу.
Я зажал свои руки между колен и, не выпрямляя спину, немного повернул голову на соседнее кресло.
- Она упала с крыши дома. - Это все, что я мог сказать маме.
- Как упала?
Смотреть на искреннее непонимание в небесно-голубых глазах я больше не мог. Я продолжал разговор дальше, спрятав лицо в ладонях.
- Я не знаю. Спросите у полиции. Я просто стал случайным свидетелем ни больше, ни меньше.
Женщина расплакалась с новой силой, видно, представила как ее дочь камнем летит с большой высоты. Мое собственное душевное состояние было не лучше, спрятав от посторонних глаз собственное лицо, я тоже тихонечко плакал. В те минуты мне было плевать, что ПАЦАНЫ не плачут.
- А ее парня, Руслана, вы тоже знаете?
Вопрос прозвучал для меня более неожиданно, чем гром среди ясного неба.
- Да. - Чуть слышно проговорил я.
- Думаю, ему тоже стоит сообщить о случившемся. Ника, когда придет в себя, захочет увидеть своего Руслана.
Я не обернулся на голос, продолжая укрываться. Я не думал, я знал - Быков последний, кого бы хотелось увидеть Нике придя в сознание.