В карманах Буча Филин нашел ключи от дома, кошелек, телефон — ничего интересного. Прихватил лишь ключи. Отступив, Филин поинтересовался:
— Куда вы его?
— Третья городская, они сегодня дежурят.
— Вы им там про телефонограмму скажите.
Кивнув, фельдшер махнул рукой коллеге, и вдвоем они загрузили Буча в «скорую». А Филин направился к подъезду, где Самохин расспрашивал пожилых женщин.
— Вот, это Марья Петровна, она в дежурку звонила, — поведал Самохин, указывая на одну из старушек.
— Я только домой пришла, слышу крики за окном, — возбужденно зажестикулировала женщина. — Как будто убивают кого-то. Я к окну, так не видно же ничего. А там все кричат и кричат, и крики такие… такие жуткие… ну, знаете, как будто…
— Как будто убивают кого-то? — догадался Филин.
— Вот-вот!
— Говорите, домой только пришли? А откуда шли, если не секрет? Поздно же.
— Так из соседнего подъезда, от подруги. Что, думаете, я по ночам шарахаться по улицам буду? Совсем что ли дура?
Пряча улыбку, Филин указал на выползающую со двора «скорую».
— Этого знаете? Бучельников. В вашем доме живет.
— Так это он, — протянула старушка. — Доигрался, значит?
— Ну-ну, — многозначительно поддержала ее вторая.
— Когда домой возвращались, видели его во дворе?
— Видела! Он тут вот рядом стоял, — старушка махнула рукой в сторону, — Говорил с кем-то. Даже не говорил, ругался. Громко, с матом. Докричался, значит?
— Ну-ну, — поддержала вторая старушка.
— А с кем ругался, видели?
— Смутно, — поспешно подчеркнула старушка. — Узнать точно не смогу.
— Конечно, — не стал спорить Филин. Заявлять, что сможешь опознать преступника — дело еще более дурное и опасное, чем шарахаться по ночам по улице. — Ну а вот даже смутно? Как примерно выглядел? Толстый, худой, высокий, низкий?
— Бугай такой. Да, бугай. Высокий, здоровый такой лоб, знаете.
Буч жил в соседнем подъезде. Отработав в районе не год и не два, Филин отлично знал Марата Бучельникова. Сидящий на героине мелкий барыга с двумя условными сроками. Как он умудрился дважды получить условку за наркотики — Филин не знал. Подозревал, что Буч просто сливал кого-то в обмен на максимально мягкое наказание. Прощелыга он был еще тот. Хотя когда ему ничего не грозило, Буч всегда гнул пальцы и строил из себя крутого.
«Достроился. Ну-ну», — невольно подумал Филин, заходя в грязный подъезд. Пятиэтажка-хрущевка, лифта нет. Хорошо хоть, квартира Буча была на третьем этаже. Старая и шаткая деревянная дверь с дешевым замком. Филин позвонил в дверь. Тишина. Тогда он открыл квартиру ключами Буча.
Филина встретили вонь и темнота.