Василий Михайлович Тяпкин русский резидент я шлее, бедствовал необычайно пи причине вечной нехватки денег которые присылали из Москвы нерегулярно и обычно с попутными оказиями. Из Подольского приказа, которому был подчинён Тяпкин один за одним летели лишь указы и приказы: «узнать мнение сенаторов», «прощупать короля насчёт Крыма», «разведать виды на продление перемирия».
Но на всё это требовались деньги, и немалые. А где ж их взять? Василий Михайлович выкручивался как мог, в основном закладывая своё имущество то шубу (пока тепло, не нужна), то женины украшения, то коляску, которая уже не требовалась по причине того, что единственный конь резидента сдох то ли от старости, то ли от болезни, я скорее всего от недокорма.
Выручали бедного русского приятели которых у Василия Михайловича в силу его общительного характера было в Польше немало, особенно в среде посланников и резидентов других стран, аккредитованных при королевском дворе. Тяпкин обычно одним из первых являлся поздравлять нового коллегу, приехавшего из какой-нибудь страны ко двору короля, и, как правило, приветствовал новичка на его родном языке и завязывал с ним самые тёплые дружеские отношения.
Вот и Кантакузин, прибывший в Польшу из Молдавии и ещё не успевший распаковаться, увидел на пороге своей резиденции улыбающегося Тяпкина.
— Буна зиуа, — приветствовал Кантакузина его гость. А кому ж не приятно в чужой стране услышать на родном языке «Добрый день!».
И они заговорили на родном языке новичка Конечно. Тяпкин говорил не очень чисто, перевирая слова, но это только забавляло хозяина нисколько не обижая.
А когда Тяпкин собрался уходить, Кантакузин запротестовал:
— Э-э, нет, из дома молдаванина, не попробовав визга, нельзя уходить — И выставил на стол ведёрный кувшин оплетённый лозой, и две глиняные обливные кружки.
— Ну что ж, — согласился Василий Михайлович, — за знакомство не грех и выпить.
Выпили по кружке. Тяпкину, привыкшему пить» что покрепче, вино не показалось, но он как опытный дипломат похвалил:
— Превосходное вино.
Польщённый похвалой нового друга, Кантакузин снова наполнил кружки.
— Тогда ещё по одной.
Тяпкин не возражал и, дабы опять сделать приятное хозяину, сказал:
— За твоё здоровье, друг Кантакузин.
Кантакузин как истый молдаванин не мог оставить такой тост без ответа. Стал наливать по третьей кружке.