Гущин послушался, потому что ничего другого ему не оставалось.
Кузьма всем своим видом демонстрировал, что шарить по карманам больше не собирается. Зайдя в вагон, он уселся, извлек из своего пакета газету и принялся читать. Пару раз стрельнул глазами по сторонам, проверяясь. Гущин исподлобья, стоя в 10 метрах от карманника и, несмотря на расстояние, еще и маскируя свой взгляд очками, видел, как Кузьма быстро скользнул взглядом по нему, не останавливаясь. Слава марафету.
Вор доехал до «Таганской». Там засобирался. Уже на платформе Гущин сообразил, что Богданов был прав — Кузьма не собирался сдаваться. Потому что вместо выхода в город он перешел на Таганско-Краснопресненскую линию и принялся бродить по платформе, выискивая жертву.
— Он на Беговой как-то раз кошелек ломанул, — вспомнил Богданов. — По камерам его срисовали, да предъявить нечего было.
Заходя в вагон, Кузьма на секунду прижался к толстяку. Когда тот обернулся, Кузьма, как и полагается, сделал рожу кирпичом и просто обошел его.
— Ничего не спер, — предугадывая вопрос Гущина, кратко бросил Богданов.
Опера вошли в соседние двери вагона и замерли у поручня, следя за Кузьмой. Тот прошествовал на пару метров в их сторону, подальше от заметившего его — и наверняка запомнившего — толстяка, ухватился за петлю и с отсутствующим видом уставился в окно.
Но так продолжалось недолго. Уже перед «Кузнецким мостом» сидевшая в метре от Кузьмы женщина в наушниках сунула книжку в сумочку, забросила ее на плечо и направилась к выходу. Кузьма пристроился следом. Богданов одним взглядом отдал команду, и Гущин принялся продираться в сторону домушника.
Поезд прибыл на станцию, когда их разделяли жалкие два метра. Со своей позиции Гущин отлично видел все. Когда поезд начал замедлять скорость перед остановкой, кучка желающих выйти пассажиров сгруппировалась у выхода. Кузьма держался строго за девушкой. Приподнял пакет, прикрываясь им, как ширмой. Время он рассчитал тютелька в тютельку — когда карманник выудил кошелек из сумочки, та дернулась, девушка почувствовала что-то, но в этот момент двери распахнулись. Опередив ее и еще раз задев, теперь локтем, сумочку девушки — чтобы показать, что ее предыдущее «что-то» не таило в себе никакой угрозы — Кузьма просочился вперед и выскользнул на платформу перед своей жертвой.
Оказавшись на станции, Кузьма тут же шагнул в сторону перехода на «Лубянку». Гущин обернулся, увидел Богданова и махнул ему рукой на удалявшуюся в другую сторону девушку. Тот кивнул. Тогда Гущин бросился к Кузьме.
— Секунду!