— Имя, — рякнул он.
— Вячеслав…
— Давно на игле?
— Я не наркоман.
— Руки показал, — скомандовал Гущин и, видя, что тот колеблется, рявкнул: — Засучил рукава, быстро!
Вячеслав предпочел не конфликтовать, видя буйный нрав опера. Вздернул рукава до локтей, открывая взору Гущина характерные язвы, начинавшие формироваться на коже. Значит, некроз тканей уже начался. Скоро кожа начнет отмирать и отсоединяться от костей.
— Твою мать… Оля тоже?
Вячеслав вздрогнул, услышав имя подруги.
— Что?
— Ты глухой или как? Я говорю, Оля — тоже торчит?
— Нет, вы что! Она вся из себя правильная и… — Вячеслав замер на полуслове. — А вы ее знаете? Блин… Не говорите ей. Я серьезно, не говорите ей, что меня, ну, что меня хлопнули, я…
Гущин, не в силах бороться с внезапно накатившей на него яростью, отвесил наркоману мощный подзатыльник, от которого тот свалился со скамьи на пол. Брезгливо посмотрел на свою ладонь, тут же пожалев о поступке, и отправился мыть руки, перед этим бросив ППСнику:
— В допросную этого тащи.
Богданов не пошел домой. Возможно, ему тоже не улыбалась перспектива сидеть в одиночестве в четырех темных стенах, пока не сморит сон. Богданов отправился к Полине. Без выпивки. Он планировал провести спокойный вечер и хоть на полчаса притвориться, что проблем — просто нет.
— Витя, слушай.
— Мм?
— Я так больше не могу.
Богданов собирался в душ, чтобы после ванной затащить Полину в постель и раствориться в ней.
— Я могу не идти в душ, если тебе это не нравится.
— Я не про душ. Я про нас. Ты… Раз в неделю ты приходишь, мы едим, иногда выпиваем, потом спим — а утром ты уходишь. И все. Так уже сколько продолжается, год? Я не могу так. Я не хочу так.
— Надо же, — растерянно отозвался Богданов. — А я думал… Мне казалось, обоих все устраивает.
— Тебя может быть. Меня… — Полина невесело улыбнулась. — Я ведь знаю, о чем ты думаешь.
— Правда?
— Я и сама понимаю, что у меня мало шансов найти нормального мужика и создать семью. Чтобы как у всех. Но я ведь не чурбан. Я живая. У меня тоже есть инстинкты. Потребности. Желание иметь семью. Детей. Быть в безопасности. Понимаешь меня?
Богданов хотел сказать, что она ошиблась, и ни о чем таком он не думал. Поэтому Богданов промолчал.
— Для чего я тебе, Вить? Ну вот честно. Давай честно! Чтобы было где отсидеться, когда скучно? Поесть борщ, когда захочется? Чтобы было с кем переспать?
— Ты не понимаешь, — решился протестовать Богданов. — Полина, я ведь говорил тебе уже. У меня работа эта чертова…
— Не надо про работу. У нас в стране полицейских — целая армия. И что, у всех то же самое? У многих семьи. У Машки вон муж полицейский.