– Не по нраву мне, что вздумали они удалить нас из паросья, – признался Князь и Закон русов. – Еще ничем не пожертвовали для замирения, но уже являют волю свою. Обры того и ждут, чтоб мы рассорились, разошлись по своим сторонам и ослабли. Тогда они и без нашей воли пойдут в подонье и мечом возьмут, что захотят. Так и скажи скуфи.
– Говорил, да у них на все ответ есть. Не верят они, что обрище в полуденные земли придет с миром. Подозревают, мы сговорились с богодеями и хотим полунощных росов на поживу отдать. Свидетеля предъявили, пленника, отпущенного тобою.
– И что? Вещие старцы поверили освобожденному рабу?
– Не поверили. Но оставили себе и ныне спрос учинили.
Князь и Закон выслушал государя росов с невозмутимым варяжским спокойствием.
– Не мы с тобой сговорились, Родислав, – вдруг сказал Сувор. – За нашими спинами сговор был и хоть не по своей воле, но я в нем участвую.
Родислав ушам своим не поверил, однако и слова не обронил.
– Не могут подступиться к нам ромеи с полунощной стороны, – продолжал Князь и Закон. – Так теперь вздумали с другой взять. И потому сговорились с богодеями, чтоб увели они обрище в подонье, поближе к Русскому да Хвалынскому морям, чтоб изнутри открыли ворота да впустили ромеев в Скуфию. А я, тайно зная об этом, согласился и вас подтолкнул собрать вече.
Родислав помрачнел.
– Почто же прежде мне не сказал?
– И сейчас бы не сказал, но вижу, тебя самого одолевают сомнения. Нам нужно во что бы то ни стало потрафить обрам, исполнить всякое их желание, чтоб они пошли в Скуфию. И не спугнуть словом или поступком.
– Но если позволить обрищу уйти в подонье, оно и в самом деле отворит ворота ромеям! Не сладить будет ни скуфской дружине, ни варяжским заставам, если ударят с двух сторон.
– Не сладить, Родислав, даже если и мы с тобой на помощь придем.
– Так что делать?
– Впустить обров в Скуфию. Но прежде росам придется бросить свои нивы, дома и уйти оттуда вместе с русами за реку Ра. Возжелало обрище жить само по себе, так и пусть живет без помех.
– Не слишком ли велика наша уступка? – еще больше отяжелел государь росов. – Оставить тысячелетиями обжитые и плодородные земли, подставить свое подбрюшье ромеям... Не пойдет на это скуфь, да и словене не согласятся.
– Верно, и полуденные русы взропщут, ибо придется им оставить берега морей, сжечь свои корабли да сухим путем отправиться на верхний
Дон.
– С тех пор, как обрищем управляют богодеи, оно стало ненасытным. И тебе не удастся спасти великое, пожертвовав малым.
– Да и малым не хочу жертвовать.
– Но как только арвары уйдут из Скуфии, безокие повернут назад. Им не нужна пустая, незаселенная земля, ибо привыкли жить разбоем. А ромеи на их спинах въедут в подонье. И вместо одного супостата мы обретем сразу двух!