– Я смертный, дед, и не прождать мне две тысячи лет. И сыну моему, Космомыслу, не дождаться, если он не вечный. Покуда проснуться боги, что останется на земле от арваров? Одно Предание, записанное на твоей шкуре?
– Ну, полно хулить старика, – несколько присмирел Даждьбог. – Дай тебе волю, так и хворостиной еще отстегаешь... Не отдам свою поленицу. Коли вздумалось тебе получить дар бессмертия, пусть твой сын сам отыщет себе жену.
– Где же ее отыскать, если в полунощных странах нет более бессмертных поляниц?
– Вернешься домой, отправь сына воевать ромеев.
– Ты же сам сказал, не пожечь огнем, что не горит.
– А любо мне испытать, вечный ли твой сын? И достоин ли жениться на бессмертной?.. Одолеет супостата без моей помощи – скажу ему, где взять невесту.
Сувор не сдавался.
– Без твоей помощи ему придется воевать всю жизнь, чтоб одолеть. Когда же ему невесту искать, жениться и детей рожать, если он окажется смертным?.. Сына я пошлю в тот час же, как вернусь, а ты мне скажи, кого нарекаешь невестой и где искать.
– Добро, тому и быть... На острове в Арварском море живет отшельница Вящеслава, —
Даждьбог заворчал по-стариковски. – Объявила себя богиней... Вот как встану – призову, и будет ей...
– Слышал о ней от волхвов. Но ведь она стара и бесплодна!
– У Вящеславы есть дочь, именем Краснозора. Так и ту вздумали укрыть от меня!.. Да так укрыли, что ни оком, ни слухом найти не могу. Добро, Космомысла пошли на ромеев, а сам поди, отыщи ее и возьми за сына.
– Как же я отыщу, коли ты, небесный владыка, не можешь ни узреть, ни услышать, где ее спрятали?
– Не могу, ибо на земле я ныне, – опять заворчал Даждьбог. – Не видно мне ничего, хоть и на горе лежу. Минет срок, поднимусь на небо и в миг един найду. Не сдобровать Вящеславе... Только уж за твоего сына не отдам. Поспеешь сыскать – получишь бессмертную невестку и внуков. А нет, так и суда нет. Ступай!
Одни народы считали вместилищем мира мертвых недра земли, другие – небеса и даже морские глубины, но по Преданию арваров он существовал там же, где мир живых, только в ином пространстве, окруженном непроницаемой и незримой оболочкой, называемой обло или предел. В Былые времена, когда человек по собственной охоте обрывал свою вечную жизнь, его воля вновь обращалась в сгусток огня и, выделившись из тела, бесследно и легко входила в запредельный мир. Для этого требовалось лишь состояние свободного полета, потому вечные арвары и бросались со скал в море. Только для одного Раса и его потомков, которым не досталось бессмертия, повсюду был открыт вход в мир мертвых, откуда они могли возвращаться, когда захотят. Однако после кары богов, гибели Арвара и переселения вместе с божественным устройством мира и утратой бессмертия, люди были настолько удручены новым положением, что все, стар и мал, стремились на тот свет, ибо земной стал немил. Поэтому между пространствами живых и мертвых боги возвели такой предел, что пройти сквозь него можно было лишь с пламенем погребального костра. Испепеляющий огонь не только высвобождал волю из тела – прожигал для нее ход в иной мир и на обло оставалась незаживающая рана.