– Угомонись, ничего она не сказала. Даждьбог о дочери поведал. И благословил выдать Краснозору за Космомысла, сына Князя и Закона. Так что не запирайся, а скажи, где укрыл дочь?
– А подите, сыщите! – засмеялся Ладомил. – Коли владыка солнца не знает, где Краснозора, вам и вовек не сыскать!
Огненный шар поднялся у них над головами, повертелся, будто высматривая, в какую сторону удалиться, однако калики закричали:
– Нет, постой, Ладомил! А почему ты не спросишь, что тебе послала Вящеслава?
Несмолкаемый звон пчелиных крыльев на мгновение стих.
– Что слышу я? Ужели вспомнила обо мне? Ужель сподобилась посылку мне послать?...
Калики положили наземь нагрудный нож Вящеславы – богатырский, более напоминающий меч.
– Вот тебе посылка!
Будучи слепой, воля Ладомила однако же точно опустилась на ножны, прокатилась по ним, словно ощупывая, и замерла на рукояти. Огненный шар стал густо малиновым, источая легкий туман, замкнутая в нем пчела сделалась багровой и растворилась, а с кончика ножа ушел в землю голубой росчерк молнии.
– И в мире мертвых не скрыться! Нигде мне нет покоя от этой женщины, – земным, горестным голосом простонал он. – Что на сей раз она замыслила, коль прислала знак своей чести?
– Велела спросить, тоскуешь ли ты без нее? Малиновый шар подпрыгнул и вновь сел, отчего на костяной рукоятке осталось выжженное пятно.
– Ничуть не бывало! Я только здесь и вздохнул вольно!
– Вящеслава сказала, если ты хочешь, чтобы она пришла к тебе в иной мир, укажи, где спрятал дочь Краснозору.
И тут со всех сторон налетел рой пчел и зажужжал назойливо:
– Скажи, скажи, Ладомил! Ты же тоскуешь по Вящеславе! Ты же ждешь ее ежечасно! Ты же жаждешь позреть жену!
Любовь у вечных арваров не зналаприятияиудовольствия,а посему была бессмертной...
– Мы проплыли все моря полунощных стран, – добавили калики. – Все острова обследовали, теплые и холодные – нет нигде Краснозоры...
– Добро, – огненный шар еще раз прокатился по ножу и будто слизнул его, вобрав в себя. – Скажу... Не ищите ее ни в Арварском, ни в Карском, ни в Варяжском, да и во всех иных морях. Я укрыл ее в Великом океане, на острове Молчания. А укажет вам место пятый луч Полунощной звезды, спускающийся на полудень в месяц Варяж...
Не было над тем светом Кладовеста, и не могла услышать слов отца молчаливая Краснозора, однако в тот самый миг, как Ладомил назвал место, вздрогнула и ощутила беспокойство. Сто лет жила юная поленица на острове Молчания, не обронив ни единого слова, как наказал родитель, тут же невольно воскликнула:
– О, боже!...
И замерла, ибо в тот час же сотрясся дикий, незнаемый остров, давно не слышавший речи, земля шатнулась под ногами, взметнув облако пыли и всколыхнулось окрестное пространство. Немые воины Краснозоры, собранные Ладомилом со всех полунощных стран, а вернее, внуки тех смертных воинов, родившиеся и выросшие здесь, никогда не знавшие слова, воззрились на свою предводительницу – поленицу и еще более онемели. Все эти сто лет они разговаривали глазами, а с небом – мысленно, и этого было довольно, однако услышанное слово в единый миг пробудило в них речь.