— Все будет в самом полном райте без сумления, — заверил я, взял ключ, выслушал адрес и шаркнув ножкой удалился.
В машине было все в порядке: лысый Рома слушал попсу по "Маяку", дама умеренно тряслась в дальнем углу заднего сиденья. Высадив нас у полусонного дома, таксист получил свои вожделенные шесть "катек", уточнил, во сколько подъехать утром и укатил. Дама стояла и покусывала губу. Похоже, она понемногу стала успокаиваться. Она прижимала к груди пакет с "сопутственным": коньяк, винцо, кое-что из китайской кухни. Набрав цифровой пароль на двери подъезда, мы попали в дом. Квартира не блистала изысканностью, скорее уж казенностью. Впрочем, холодильник ломился от продуктов и напитков, в шкафу привлекательно блестели целлофановые корешки полутора десятков детективчиков, имелся в комнате так же и цветной тиви. Девственница растерянно топталась посреди комнаты. Решив быть развязной, сказала в нос наименее любимым мною тоном:
— Куда положить сверток? Я хочу в ванну.
— Не спорю, это нужно, но ванна пока подождет. Ты сначала разбери пакет, и постарайся расположить то, что там есть покрасивее на двоих вот на этом столике. Посуду, разумеется, надо искать на кухне. Затем — помоешь меня, и только потом примешь душ. Тебе все ясно? В дальнейшем разговаривай со мной обычным голосом, ибо блатота твоя за порогом осталась. Исполняй.
Неожиданно зазвонил телефон. Я нахмурился, снял трубку.
— Да, слушаю вас? — и узнал голос Ленчи Рудиной.
— Это ты?
— Безошибочный вопрос. Естественно, раз вам ответили, то это я. Что дальше?
— Андерс, что все это значит? Ты где? Я сейчас приеду...
— Разумеется. Как все просто, а ? Достаточно поднести маленький огонек к кораблям, и все бросаются их тушить? — с грустной иронией спросил я, — Ах, малышка, малышка... Поздно. Теперь я не хочу, чтобы ты приезжала. И по простой причине: я уже не один, ты будешь здесь третьей — лишней. Спокойной ночи, я совсем не собираюсь вешаться, топится и так далее. Не звони мне больше. Это уже наше с тобой обоюдное "никогда", малыш.
— Но я ничего не поняла... — сказала трубка, прежде чем нажала на рычаг.
Татьяна продолжила прерванное на время разговора занятие со столом. Я посмотрел на напряженную фигурку девчонки и захохотал. Она недоуменно и обиженно покосилась в мою сторону:
— Ты чего? Это надо мной?
— Нет, над собой. Видишь ли, нам предстоит трудная ночь. Ведь я тоже, увы, девственник, вот ведь гадость какая, вот ведь чудовище...
Она вскинула изумленные глаза — и тоже засмеялась. Нервно, напряженно: