— Так я тебе и сказала! Ладно, езжай. Но смотри мне!
— Не беспокойся. Я, как-никак, незаконный потомок майора Пронина. Внебрачный внук Штирлица. Крестник Крючкова. Как здоровье моего крестного папочки, печень не беспокоит? В общем, BE HAPPY, NOT WORRY Из популярного тогда видеоклипа: "Будь счастлив. Не волнуйся.". А если что, то я позвоню, — сказал я и положил трубку. Тяжело общаться с гебистами. Даже если это любимая бабушка.
— Снимай чужое, поедешь в своих вещах, — отрезал отчим. Я капитулянтски поднял руки:
— Хао.
Вот в какой обстановочке я встречал моего заокеанского друга. Тем не менее, когда я отдалился от семейной "Нивы", то преспокойно нацепил обратно свои часы. И стал ждать, грызя столь редкое нынче эскимо недалеко от боковых ворот на летное поле, украшенных небольшой вывеской "для официальных делегаций". Часы синхронно с большим циферблатом демонстрировали без трех два. Потом — без двух. Окружающий пейзаж радовал глаз: патрульные с щекотунчиками Щекотунчик — жаргонное слово. Имеет много значений, в зависимости от фразы, где оно употреблено. В целом же — небольшой электронный прибор скрытного наблюдения или связи. и передатчиками, скучающие как на похоронах мужики в штатском, несколько готовых и употреблению "волг" разных цветов. Я являлся одним — единственным неправильным элементом в стройном наборе неброско одетых плечистых скучающих мужиков. В своей майке с весьма скоромным фото грудастой Сабрины в прозрачной блузочке и с письменным заверением под фото: "Она всегда со мной", в лажевых, по уверению братца, кроссовках и коротко подрезанных бывших джинсах, а нынче модных шортах. Старшой всей этой команды вопросительно покосился в мою сторону и поднял бровь. Я ухмыльнулся и сложил пальцы как надо, подав сигнал: "я свой" Язык жестов, распространенный у агентов наблюдения (наружки), достаточно сложен и может передавать весьма длинные сообщения в нескольких неприметных жестах.. Старшой просто кивнул.
Часы дрогнули минутной стрелкой и показали ровно два. Жестяной голос в репродукторах молчал как застреленный. Водитель одной из машин завел двигатель, и без заметных глазу причин внутренним толчком все пришло в движение: мужики исполнили никем не произнесенную команду "по коням!", кто-то открыл ворота и к нам с рулежных дорожек покатил длинный серый лимузин. Я с сомнением смотрел на приближающийся экипаж, похоже, что действительно официальный. Блестя лаком, он притормозил, открылась дверь и из его недр прозвучал чертовски знакомый голос: