— Да, конечно, — рассеянно кивнула девушка, рассматривая свои новые руки — тускло отливающие вороненым металлом манипуляторы. Черные металлические руки слушались ее, как родные.
— В каждый протез наши мастера встроили несколько независимых источников питания, — сообщил Семнадцатый, — У нас очень хорошие механики. Мы не стали накладывать пластикожу, пока вы не одобрите. Если что-то не понравится, они исправят.
Анни рассеянно кивнула. Затем осторожно села. Прямоугольное мягкое ложе оказалось застелено зеленым материалом. Тонкое одеяло и нечто вроде ночной рубашки , из-под которой выглядывали худые колени — одно в синих заплатах искусственной кожи, другое — металлическое, тускло поблескивающее темным легким металлом.
— Странно, — сказала она и попробовала встать.
— Что странно? — заинтересовался Семнадцатый, поблескивая многочисленными оптическими устройствами и развернутыми в рабочее положение сенсорами.
— Для человека, который потерял три из четырех конечностей, я неплохо себя чувствую!
— Спасибо, — облегченно отозвался врач, — Очень приятно слышать комплимент нашему искусству. Думаю, что вам можно поесть. Мы составили специальную диету.
Возле кровати от стены откинулась стальная панель, открыв нишу, где стоял алюминиевый поднос с несколькими тарелками и прочей необходимой для еды утварью. От запаха жареной рыбы Анни ощутила волчий голод и набросилась на еду, не дожидаясь особого приглашения. Когда тарелки показали дно, девушка с довольным вздохом прилегла:
— Я еще никогда так вкусно не ела. Спасибо вам!
— Пожалуйста, — вежливо отозвался врач, — Не вы одна хвалите нашу рыбу. Теперь вам стоит поспать. Все будет хорошо...
13.
"Двадцатка — третьему.
Груз благополучно передан транспортной группе. Движемся по маршруту."
"Семнадцатый — Третьему.
Возникли проблемы со средствами доставки. Три носителя повреждены, их дальнейшее движение невозможно. Сообщите рекомендации."
"Третий — Семнадцатому.
Поврежденные носители уничтожить. Продолжайте движение по графику."
14.
... — Они разрешили мне пожить в их мире, пока не появится корабль, — сказала Анни, — Я прожила там почти полтора года. Полюбила этот странный, нищий, но трудолюбивый и очень добрый народ. Многому у них научилась.
Костер догорал. Джей бросил пустую бутылку и стаканчики в мусорную яму, вздохнул:
— Матион. Нет, не доводилось бывать. Впрочем, таких миров довольно много.
Они посидели в тишине, которую нарушал только шелест листвы. Теги зевнула, встала, встряхнулась:
— Уже поздно. Давайте спать. Кстати, что мы будем делать завтра?