— И датчики присутствия работают! Вот делали же! — восхитился Джей, — На совесть! Учись, студент — все это триста лет никто не обиходил, а работает, как часы!
— Вечные вещи разрушат Третью Культуру, — хмыкнула Анни, — Она держится на том, что вещи ломаются сразу после завершения гарантийного срока. Что светильник работает три месяца и заменяется новым. Наши миры стоят, пока работают конвейеры, производящие дешевую, хлипкую, но красивую штамповку с небольшим сроком жизни.
— Правильно, — кивнул Джей, — Именно поэтому на все межвременные путешествия наложен строжайший запрет. И не только на них. Если бы обыватель узнал, какие силы и средства тратятся просто на сохранение галактической цивилизации, он бы рехнулся.
— Свобода — это осознанная, добровольная тюрьма? — иронично спросила Анни. Джей не поддержал шутку.
— Именно так и есть, — серьезно отрезал он, — Все остальное приводит к хаосу. А понятия "хаос" и "свобода" совсем не синонимы. Если хотите, "свобода" гораздо ближе к слову "самодисциплина". Я не говорю, что в восторге от положения дел, но лучшего порядка вещей пока никто не придумал.
Анни хихикнула. Теги обежала холл по периметру, чихнула от пыли, брезгливо заметила:
— Тут не помешала бы влажная уборка.
Март промолчал. Он стиснул зубы и напомнил себе, что находится среди ксеноргов, чьи представления о том, что хорошо, а что плохо, мягко говоря, очень отличаются от таковых у среднего обывателя на Грюнемеер.
Мартин новыми глазами посмотрел на своих спутников. Понятие "убить" у них не имело большого отличия от "приготовить еду", "помыться" или "выспаться".
— Джей. Ведь ты тоже ксенорг? — на всякий случай уточнил он.
— Совершенно верно, — шутливо раскланялся тот, — Долго же до тебя доходило. Но, как всегда: не только и не столько. Я просто чудовище.
— Мы есть-то когда-нибудь хоть что-нибудь будем? — ворчливо поинтересовалась Теги.
— О! Прости. Сейчас займемся. Анни, кухня находится... Я тебе сбросил, где она находится. Теги, ты с Анни. Я с Мартином осмотрю второй этаж.
— Давно бы так, — пробурчала псевдособачка и чихая от пыли поспешила за напарницей.
Мартин и Джей шли по гулкому, освещенному, пыльному коридору, заглядывая в двери. В некоторых комнатах вещи три столетия находились в беспорядке, в двух беспорядок был наведен позднее. В конце концов Джей выбрал для ночевки большую спальню, где до них уже останавливались путники. Пол там подмел некогда один из тех, кому не все равно, где разложить свой спальный мешок. Огромная кровать бесстыдно демонстрировала голые доски, под полуоткрытым окном красовалась горка мусора, явно сброшенного отсюда. Джей осмотрел все это, кивнул Мартину: