И даже если тебе плохо, ты убеждаешь себя в том, что понять этот мир можно, только если влезать во все эти истории. Ты можешь быть распространителем слухов, хроникером, магистратом, полицейским, судьей, священником, социальным работником, учителем, антимафиозным активистом, писателем. Но даже если ты хорошо знаешь свое ремесло, это еще не значит, что твое призвание в жизни состоит в том, чтобы непременно стремиться стать частью всего этого. Стать частью – означает, что тебя доводят до износа, что тобой двигают, что портят все, чем ты живешь каждый день. Стать частью – означает, что ты держишь в голове карты городов со всеми стройками, с площадями, на которых толкают наркоту, с местами, где подписывались соглашения и где произошли самые заметные убийства. Стать частью, находиться внутри – не потому, что ты живешь на улице или, как Джо Пистоне[33], шесть лет внедряешься в какой-нибудь клан. Ты внутри, потому что это смысл твоего пребывания в мире. Я уже много лет назад решил стать частью всего этого. Не только потому, что я родился там, где все решали кланы, не только потому, что я видел, как умирали те, кто восстал против их власти, не только потому, что клевета отбивает у людей любое желание противостоять преступной власти. Погрузиться в дела наркоторговцев – единственное, что позволило бы мне понять все до конца. Увидеть человеческую слабость, физиологию власти, хрупкость отношений, эфемерность связей, безграничную власть денег и насилия. Полную несостоятельность всех учений, основанных на прекрасном и справедливом, на которых я вырос. Я понял, что кокаин – ось, вокруг которой вертится все. Что у боли есть только одно имя. Кокаин. Карта мира, конечно, расчерчивалась и нефтью, той самой, черной, о которой мы привыкли говорить; но также и белой нефтью – как называют кокаин нигерийские боссы. Карта мира строится на топливе – для машин и для человеческого тела. Топливо для машин – это нефть, а для тел – кокаин.
“Сербы. Точные, безжалостные и педантичные в плане пыток”.
“Чушь. Чеченцы. У них такие острые клинки, что ты и не заметишь, как уже лежишь на земле, истекая кровью”.
“Да они дилетанты по сравнению с либерийцами. Эти вырывают у тебя сердце, пока ты еще жив, и съедают его”.
Эта игра стара как мир. Классификация по степени жестокости, хит-парад самых кровожадных народов.
“А как же албанцы? Им недостаточно замочить только тебя. Они позаботятся и о будущих поколениях. Они избавляются от всего. И навсегда”.
“Румыны надевают тебе на голову пакет, привязывают руки за запястья к шее и дают времени делать свое дело”.