Надо сказать, применить оружие ему пришлось лишь дважды. В первый раз, когда на него откуда-то выскочил, раскрыв рот в беззвучном крике, весь перемазанный угольной пылью человек с огромной лопатой в руках. Шагнув в сторону и пропустив мимо себя богатырский удар, он с удивительным прежде всего для самого себя хладнокровием рубанул наискось клинком и, переступив через медленно оседающий труп (уже труп!) двинулся дальше. Второй раз он наскочил на небольшую группу своих матросов, сошедшихся врукопашную с выбравшимися откуда-то из низов британцами. Тех было раза в два больше, но после того, как им начали стрелять в спины, боевой пыл британцев разом сошел на нет, и они побросали оружие. А больше Севастьяненко не пришлось ни стрелять, ни драться. Уже позже он сообразил, что позади него неотступно следовали пятеро матросов, прикрывая излишне горячего командира от неприятностей. И это радовало — теперь лейтенант точно знал, что, случись нужда, его люди не только пойдут за ним куда угодно, но и прикроют ему спину, если надо жертвуя собой.
Пока Севастьяненко геройствовал на «Аргонавте», «Хай-Чи» развернулся по широкой дуге и аккуратно сблизился к сцепившимся кораблям. Ловко (все же Иванов был куда опытнее своего молодого напарника) пришвартовавшись к борту «Нью-Орлеана», он высадил десантную партию, но к тому моменту все уже заканчивалось. Русские могли гордиться блестяще проведенной операцией, захват британского корабля занял не более пятнадцати минут. В схватке полегло более половины его экипажа, русские отделались легче. Два десятка убитых и около полусотни раненых, часть из которых уже не сможет воевать, а некоторые не встанут никогда. Не так и много, кажется, и в то же время слишком серьезные потери для них. Впрочем, сейчас не было времени предаваться унынию — третий британский корабль приближался, и наверняка весь его экипаж, от командира до юнги, пылал сейчас жаждой мщения. И было их там почти восемьсот человек, больше, чем на обоих русских кораблях вместе взятых.
По счастью, «Сатлидж» не мог сейчас обрушить на русских свою внушительную огневую мощь. Да, его девятидюймовые орудия, швыряющий стасемидесятькилограммовые снаряды на дальность более семи с половиной миль, способны были наделать дырок в обоих русских кораблях, даже не входя в зону поражения их орудий, но то глубокая теория. На практике же для британцев дело обстояло несколько хуже. Даже если не учитывать тот факт, что на предельных дистанциях точность огня безобразно падает, имелся фактор, связывающий британцам руки. Между броненосным крейсером и русскими высился почти не уступающий «Сатлиджу» размерами корпус «Аргонавта», и попытка достать своей артиллерией наглые крейсера привела бы к тому, что британцы расстреляли бы собственный корабль.