Вначале неладное заметил матрос Щербаков. Один из самых молодых на «Рюрике», этот немного наивный крестьянский парень из деревеньки под Рязанью попал в экипаж крейсера буквально за месяц до того, как их всех закинуло в прошлое. По этой причине он являлся одним из наименее ценных членов экипажа, а это значит, что именно его посылали в десанты и абордажные группы, отправляли с трофейными судами. В результате, сам того не ожидая и, в общем-то, не желая, матрос приобрел бесценные навыки, которыми не могли похвастаться куда более старшие товарищи. Во-первых, опыт реального боя, причем не обычного для моряков, а на суше. Иногда старые солдаты говорят, что того, кто переживет свой первый бой, убить намного сложнее. Появляются чувство опасности, умение выживать… Такой солдат вполне может дожить до победы. За плечами Щербакова боев уже было два, и оба жаркие, жестокие, со штурмом вражеских баз в условиях численного превосходства врага. Ну и, во-вторых, у него вдруг оказался богатейший опыт по перегону трофейных кораблей. Четыре приза — это четыре разных судна. Разный тоннаж, механизмы, конструкция, все это требовалось быстро освоить, научиться управлять и обслуживать. Сейчас Щербаков мог бы, наверное, считать себя экспертом в эксплуатации иностранной техники. Если бы, конечно, знал, что такое эксперт.
Так вот, именно Щербаков заметил, что с кораблем происходит что-то неладное. Вначале чуть заметно вздрогнула под ногами палуба. Кто другой, возможно, и не заметил бы этого, тем более волнение на море еще не улеглось окончательно, однако Щербаков привык чувствовать корабль.
Внимательно оглядевшись, он обнаружил, что палуба над вторым трюмом вздулась небольшим бугром. Казалось бы, ничего страшного, но, перегнувшись через фальшборт, матрос обнаружил, что начали раздуваться и борта корабля. Об этом он немедленно доложил командиру, однако исправлять что-либо оказалось уже поздно. Металл вдруг начал с треском лопаться, заклепки вырывало, и листы обшивки принялись расползаться, словно тесто. В результате на обоих бортах образовались впечатляющих размеров дыры, уходящие ниже ватерлинии, и корабль не переломился лишь благодаря прочному килю. Однако и происшедшего оказалось достаточно — вода могучим потоком хлынула в недра корабля, и через считанные минуты он потерял остойчивость и лег на борт. К счастью, командир перегонной партии не стал играть в героя и, как только оценил масштабы повреждений, приказал спускать шлюпки. Человеческих жертв удалось избежать, даже пленных японцев вывезли, но в потере корабля, который уже почти сутки считали своим, приятного оказалось мало.