— Николай Вениаминович, — не оборачиваясь, сказал он стоявшему рядом с ним мичману-артиллеристу а по совместительству старшему офицеру и штурману. Сейчас офицерам приходилось совмещать кучу должностей, деваться было некуда, хорошо еще, что на транспорты хоть по одному наскребли. — А поднимите-ка вы японский флаг.
— Но как же… — начал было мичман, но тут же осекся, и на его лице появилась гримаса понимания, тут же перешедшая в хищный оскал. — Две минуты.
Растянулся процесс, конечно, не на две минуты, а как бы ни на вдвое больший срок, японский флаг никто под рукой не держал, но все же белое полотнище с красным кругом над миноносцем взвилось. Судя по тому, что британцы огня не открывали, на уловку они купились, однако и отворачивать не спешили. Что же, тем хуже для них.
Флагманский миноносец чуть отвернул влево и неспешно двинулся на сближение с «Талботом». Маневр британцев не обеспокоил, как-никак союзники, да и не походило это на атаку. Хотя бы потому, что на десяти узлах миноносцы не атакуют. Сам британский крейсер шел на двенадцати, и получалось это у него так себе — густой дым валил из труб, оставляя за кормой тяжелый черный хвост. Все же машины корабля, практически непрерывно находящегося в колониях, да еще и на стационерской службе, явно находились не в лучшем состоянии. Может быть, именно поэтому он и не успел уклониться, когда две мины, выпущенные с русского корабля, устремились прямо ему в борт.
Взрыв прогремел только один, то ли одна мина все же прошла мимо цели, хотя с трех кабельтов промахнуться сложно, то ли просто не взорвалась. Второе даже более вероятно, поскольку взрыватели в то время надежностью не отличались, но и одной торпеды слабобронированному и, вдобавок, далеко не новому крейсеру хватило за глаза. Взрыв почти ста килограммов взрывчатки проделал в его борту пробоину размером с хорошие ворота. Это практически сразу вызвало затопление одной из кочегарок, более того, вода начала стремительно распространяться по коридорам. На идущем в походном положении крейсере никто не потрудился задраить водонепроницаемые двери, а потом стало уже поздно. Вода стремительно заливала машинное отделение, и в результате, чтобы предотвратить взрыв котлов, пришлось заливать топки и стравливать пар. Остановились динамо-машины, погасло освещение, встали помпы.
Возможно, у крейсера еще был шанс выжить — он быстро кренился, но аварийные команды уже занялись борьбой за живучесть. Вот только русским такой расклад был категорически невыгоден. К месту боя, рассекая невысокую волну, весь в белых усах пенных брызг уже шел второй миноносец. Британские артиллеристы, активно ведущие азартную и неточную из-за крена и отсутствия хоть каких-то команд от артиллерийского офицера, стрельбу по быстро уплетывающему миноносцу Ильина, попытались перенести огонь на нового противника, но это у них получилось не слишком хорошо. В результате спустя десять минут после первого взрыва в кормовой, наиболее уязвимой части крейсера прогремел второй. Столб воды поднялся выше мачт, и процесс погружения крейсера стал неуправляемым. Еще через полчаса он полностью ушел под воду, оставив после себя лишь огромное радужное пятно, несколько мелких деревянных обломков и набитые людьми шлюпки. Вряд ли их утешило бы, что не так и далеко в эти самые минуты тонул систершип «Талбота», пойманный почти аналогичным образом. Русские корабли отделались сквозной пробоиной в первой трубе флагманского миноносца и посеченными осколками бортами.