— Вообще, старье здесь собрано, — осторожно заметил мичман. — Вон, посмотри. Броненосец «Центурион». Двенадцать лет…
— У нас есть корабли и постарше, и никто не собирается их списывать, — усмехнулся Кольчужкин.
— Ты неплохо осведомлен о планах адмиралтейства, — фыркнул мичман и, перевернувшись на спину, некоторое время смотрел на плывущие по уныло-серому небу тучи, а потом задумчиво сказал: — Может, и хотели бы списать, причем многое, вот только надо чем-то заменить. А нечем. Тут примерно такая же ситуация. Корабль — редкое барахло. Помнишь, как «Ослябя» погиб? Думаю, этот так же легко угробить можно, потому что почти то же самое. Четыре десятидюймовки, слабая броня, неважный ход. Восемнадцать узлов сразу после сдачи, значит, сейчас вряд ли больше пятнадцати. Дальность хорошая, но и только.
Справочники мичман знал далеко не назубок, но кое-что, естественно, помнил, и сейчас блеснул этим знанием перед подчиненным. Тот проникся, с уважением посмотрел на командира, несколько секунд думал, а потом ткнул пальцем куда-то в сторону.
— А вон тот?
Пришлось вновь переворачиваться на живот, внимательно проследить, на что указывает палец матроса. Ну да, это куда внушительнее, губа у Кольчужкина не дура.
— Броненосец типа «Канопус», как называется отсюда не вижу. Может, «Венджентс», может, «Альбион», может, еще что — британцы их, помнится, штук шесть наклепали. Неплохой корабль с малой осадкой, позволяющей проходить Суэцким каналом. Свыше четырнадцати тысяч тонн водоизмещением, четыре двенадцатидюймовых орудия, восемнадцать узлов… Защита, опять же, на уровне. Только нам с того разницы нет.
— Почему?
— Там команды почти семь сотен человек, а у нас на ногах едва сорок. И половина раненых. Если даже каким-то чудом мы его захватим, уйти не дадут. Догонят и утопят. Причем не корабль, а нас — просто за борт повыкидывают. И, кстати, я на их месте поступил бы точно так же. Ты купаться хочешь? Лично я не особо. Нет, этот мастодонт не про нас, высматривай миноносец.
Кольчужкин, не таясь, вздохнул. Мичман с трудом подавил улыбку — несмотря на разницу в возрасте, мысли напарника для него были видны, как на ладони. Большой корабль — это потребность в команде и много-много вакансий. С учетом того, что кадровых офицеров очень мало, чтобы заткнуть дыры появится необходимость воспитать из своей среды прапорщиков по адмиралтейству. И кто имеет больше всех шансов приподняться? Ну, разумеется, те, кто этот корабль героически угнали. Шанс стать «его благородием» ни один здравомыслящий матрос не упустит, зубами выгрызет, и в таком ракурсе несчастные семь сотен человек экипажа броненосца непреодолимым препятствием уже не выглядят. Порвет и не заметит.