Дварф, всем видом показывая, что не верит ни единому слову Тёмного, ушёл к месту, где ловкий Ветрис с безымянными уже скинули верёвочную лестницу с одной из древесных площадок вниз, а Морстен встретился взглядом с Лаитан. Киоми преданной тенью стояла недалеко от Матери Матерей, которая, обменявшись долгим взглядом с Темным Владыкой, ушла к поднимавшимся наверх людям их небольшого отряда.
Морстен посмотрел ей вслед, и затянул очередной узел. Ему показалось, что Лаитан хотела что-то сказать, но сдержалась в присутствии своей верной телохранительницы. «И почему? Не доверяет? Или тут что-то иное… Мне все больше хочется расспросить её с пристрастием, — подумал Гравейн. — Или хотя бы просто расспросить. Допрос Матери Матерей возможен только в Замке…»
Когда разложили костёр в одном из домов, все собрались вокруг, готовясь ко сну и медленно пережёвывая запасы провизии властелина севера, позаботившегося об этом. Дварф сунул за пазуху свою флягу, которая изрядно опустела, рыгнул и уставился в огонь. Он переживал своё поражение от тонкой верёвки и постоянно шептал что-то про проклятую магию, мешающую честному дварфу померяться силой с какой-то бечёвкой.
— Странное место, — произнёс Ветрис, постукивая костяшками пальцев по зеленоватому дереву пола хижины.
— Чем же оно тебя привлекло? — спросила Киоми. — Люди могут жить и процветать в совершенно разных местах. Это ничем не хуже.
— Странно то, что тут вообще никого нет. Ни живых, ни мёртвых. Да и кости давно сгнили и потрескались. Словно чума прокатилась тут раньше, чем в Империи матери матерей и моей Долине.
Лаитан перевела взгляд на варвара.
— Ты хочешь сказать, досточтимый муж своего народа, что чума, пришедшая в моё царство, шла отсюда?
— Мы вообще-то шли не сюда, а к Соленморью, — подал голос дварф.
Лаитан призадумалась. По словам варвара, выходило, будто она сама сбежала из последнего безопасного места в поисках лекарства. С другой стороны, Медноликая избежала зрелища тех событий, которые видела по дороге сюда.
— Чума шла оттуда, отсюда, — ворчливо произнёс Гуррун, — кто вообще знает, куда и откуда она шла и идет…
Морстен, проверявший окрестности, видел, как наверху загорелся огонь, и поразился тому, как искусно были устроены эти хижины. Отсветы пламени очага терялись в листве почти сразу, и, чтобы разглядеть его, нужно было или знать, куда смотреть, или обладать таким же зрением, как у властелина Тьмы… или Лаитан. Гравейн вспомнил, как она сужала зрачки в тонкую полоску. Словно змея.
Но нужно было возвращаться. Кругом царила тишина, только небольшие ночные зверьки шуршали в траве, да мерно вздыхали уккуны, даже во сне пережёвывавшие траву, и иногда испускавшие газы. На несколько лиг вокруг не было ничего живого. Двигавшаяся вслед по дороге импровизированная армия из дварфов и сотни Друмога отстала от отряда Морстена, и вряд ли нагонит их до предгорий и узких скальных тропок. Хотя там она будет ещё более бесполезна — властелин Севера не видел никого, с кем нужно было бы сражаться. «С Посмертником клинками не справиться, — подумал он, — а больше в этих краях нет никого. Но пусть идут. Пусть у них будет хоть какая-то цель».